Читать книгу - "Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд"

город — всего шесть кварталов в длину и одиннадцать кварталов в ширину — и окруженный 100 000 акров каучуковых плантаций, был домом всего для пятнадцати тысяч вьетнамцев, а еще пять тысяч горцев жили в близлежащих деревнях. Его важность заключалась в его расположении — он стоял по обе стороны шоссе 13, мощеной всепогодной дороге, ведущей на юг, в Сайгон, — и в его статусе столицы провинции, потеря которой для врага стала бы психологическим ударом для южновьетнамского режима.

К 12 апреля северовьетнамские силы захватили Локнинь, ближайший к северу город, и окружили Ан Лок численностью около тридцати шести тысяч человек. В городе спрятались всего семь тысяч южновьетнамцев, принадлежащих к Пятой дивизии ВСРВ, рейнджерам и провинциальным силам Бинь Лонг.

В тот же день, когда на город обрушился дождь вражеских артиллерийских снарядов и ракет, капитан Джеймс Уилбэнкс и майор Рэймонд М. Хейни, советники восемнадцатой дивизии ВСРВ, были доставлены на футбольное поле в ее центре пилотом вертолета, который не осмелиться приземлиться. Оперативная группа из двух батальонов из их дивизии пробилась туда из Лок Ниня, чтобы присоединиться к защитникам. Три американских советника были ранены в этой битве, и Уиллбэнкс и Хейни вызвались заменить их на поле боя. Они направились к зданию, которое служило штабом оперативной группы.

Джеймс Уиллбэнкс у входа в бункер размером шесть на четыре фута, в котором он жил во время осады Ан-Лока, рядом с тем, что он помнил как «миллион крыс».

На следующее утро, вспоминал Уилбэнкс, он устанавливал на крыше радиоантенну, когда услышал «мощный взрыв». Он сбежал вниз и на улицу. Мимо пробежали охваченные паникой южновьетнамцы с криками «Тьет зяп!» — фраза, которой его не учили в языковой школе Эль-Пасо. «Однако, когда я выбежал из-за угла здания, стало слишком очевидно, что ВСРВ кричит: «Танки!» С севера на нас с грохотом шла колонна северовьетнамских Т-54. Так началась битва при Ан-Локе.

Вид северовьетнамских танков, движущихся к ним, поначалу напугал ВСРВ. Но офицеры, командовавшие бронетехникой противника, оказались неумелыми. Их танки двигались медленно, держались на улицах, а не по пересеченной местности, и не сопровождались пехотой — все это основные ошибки танковой войны. И южновьетнамские солдаты вскоре обнаружили, что они не так неуязвимы, как выглядели. Капитан Гарольд Моффет, советник рейнджеров, никогда не забывал, какое впечатление произвел на него вид танка, подбитого одним солдатом: «Этот маленький парень выходит на охоту за сорокатонным куском металла с легким противотанковым назад весом от двух до трех фунтов. Это невероятно, и это вдохновило меня. Как бы вы описали маленького солдата ВСРВ, сражающегося с танками? Я был очень напуган, как и все остальные, пока не было решено, что мы можем выбить их из оружия, которое у нас было».

Те танки, о которых не позаботились на земле, были уничтожены с воздуха ударными вертолетами «Кобра», стреляющими бронебойными ракетами.

Полковник, командующий северовьетнамскими войсками, заверил начальство, что возьмет город менее чем за десять дней, но битва будет продолжаться почти три месяца — самая продолжительная осада Вьетнамской войны. «Это было больше похоже на Первую мировую войну, чем на что-либо другое», — вспоминал Уилбэнкс. «Мы были в бункерах. Атаковали почти постоянно — от четырех до десяти тысяч выстрелов в день».

Самым важным для выживания защитников города была мощная поддержка с воздуха, которую оказал генерал-майор Джеймс Ф. Холлингсворт, командующий Третьим региональным командованием помощи. Это был жилистый, красноречивый ветеран, который пять раз был ранен во время службы в армии Паттона. «Как только коммунисты решили взять Ан-Лок, — сказал он, — и я мог бы нанять горстку солдат для удержания и много американских советников, чтобы они не бежали, это все, что мне было нужно. Держи их, и я убью их авиацией, дай мне что-нибудь, чтобы бомбить, и я выиграю».

«Холлингсворт собирал все, что могло летать и нести все, что могло взорваться, — вспоминал Уиллбэнкс, — и ежедневно отправлял это в нашу сторону так быстро, как только мог». Самолеты ВВС США, ВМС и Корпуса морской пехоты бомбили позиции противника вокруг города, в то время как боевые корабли всех типов атаковали наступающие танки. Каждый день в воздушном пространстве над городом пролетало так много самолетов, что управление воздушным движением стало серьезной проблемой. Но ущерб, нанесенный вражеским войскам, сосредоточенным на открытой местности, был сокрушительным. «Это была война, ради которой мы пришли, — сказал один американский советник.

Тем не менее, это было близко. Трижды — дважды в апреле и один раз в середине мая — противник был близок к тому, чтобы разгромить город. В какой-то момент его защитники цеплялись всего за полквадратного километра разрушенных домов и улиц с воронками.

Никакие припасы не могли добраться до них по дороге, а вражеский зенитный огонь вынуждал самолеты оставаться на высоте более восьми тысяч футов, что затрудняло точное десантирование. В какой-то момент, вспоминал Уилбэнкс, «мы были в очень плохом положении, потому что у нас заканчивались еда и боеприпасы. Мы захватили этого молодого парня из Северного Вьетнама и спросили его: «На что ты живешь?» Он сказал: «Фруктовый коктейль. Ваши ВВС дают нам больше, чем мы можем съесть».

«Первые пару недель, — вспоминал Уиллбэнкс, — нельзя было вынести ни одного раненого. Тогда мы смогли получить немного к югу от города. Вот где у нас был печально известный инцидент с «олимпийскими ранеными», когда носильщики сбрасывали раненых парней и прыгали на вертолеты… Но я также скажу вам, что на каждого парня, который сделал это, приходилось пять парней, которые остались и сражались, пока их не убили. убит, ранен или освобожден».

С двумя реактивными гранатами южновьетнамский солдат, на униформе которого видны следы непрерывных сражений, осматривает руины Ан-Лока после безжалостных вражеских обстрелов и бомбардировок США.

Носильщики несут раненого южновьетнамского солдата мимо всего, что осталось от Т-54 советского производства, на палубе которого изображен вражеский череп Ан Лок.

Однажды северовьетнамский танк въехал в католическую церковь и убил около сотни мирных жителей, прятавшихся там; затем, израсходовав боезапас, экипаж вывесил на радиоантенне белый флажок, рассчитывая сдаться. Пилот боевого корабля над головой спросил, что ему делать с танком. «Сдуй его», — был ответ.

Жители города неделями прятались под землей. «Мы жили с солдатами, — вспоминал один из них. «Мы готовили и спали в своих бункерах, справляли нужду в консервных банках и выбрасывали их из бункеров. Никто не