Читать книгу - "Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд"

Посол Бункер сначала посетил генерала Миня. Считалось, что он вряд ли наберет более 30 процентов голосов и не представлял реальной угрозы для Тьеу, но респектабельное выступление с его стороны придало бы хотя бы небольшую легитимность неизбежной победе президента. Банкер предложил выделить средства на кампанию, если он останется в гонке. Минь сердито отказал ему и ушел на следующее утро: «Я не могу мириться с отвратительным фарсом, который лишает людей надежды на демократический режим и препятствует примирению вьетнамского народа», — сказал он.

Верховный суд внезапно изменил свое мнение и постановил, что Кай все-таки может участвовать в выборах. «Это было политическое решение», — позже признал один из судей. «Было ясно, что мы должны были что-то сделать, чтобы у президента появился законный противник». Бункер тоже предлагал деньги Каю, но тот отказался бежать.

В результате референдум по вопросу о деятельности Тьеу на посту президента, а не выборы, казалось, высмеивал торжественное заверение Никсона о том, что семнадцать с половиной миллионов жителей Южного Вьетнама «должны иметь свободу выбирать» свое правительство. Двое южновьетнамских ветеранов сожгли себя заживо в знак протеста. Студенты, выкрикивая антиамериканские и антиамериканские лозунги, жгли автомобили и сражались с полицией на улицах Сайгона. Слезоточивый газ разогнал акции протеста, организованные буддистами и членами оппозиции в Национальной ассамблее. Кай сформировал коалицию под названием «Координационный комитет граждан против диктатуры» и призвал к бойкоту выборов.

Тем не менее, согласно официальным данным, 87,9 процента из более чем 6,3 миллиона имеющих право голоса избирателей пришли на избирательные участки 3 октября, и Тьеу заявил, что набрал 94,3 процента их голосов.

«Мы приняли человека, посланного нам американскими богами», — сказал один горький житель Сайгона. По словам Роберта Шаплена из The New Yorker, почти никто в городе, будь то американец или южновьетнамец, не поверил результатам голосования. По лучшим оценкам, только около половины имеющих право голоса в сельской местности действительно удосужились пойти на избирательные участки; считалось, что в городах их общее количество составляет всего 30 процентов. «Есть некоторые свидетельства того, что ряд должностных лиц, — сообщил он, — в том числе начальники провинций, назначенные Тьеу, выдавали явно завышенные цифры, чтобы поставить его в неловкое положение, потому что считали все это мероприятие нелепым и ненужным… Американские официальные лица здесь не при чем. больше не пытаются скрыть свое разочарование игрой Тьеу, но просто стискивают зубы; за исключением маловероятного сигнала из Белого дома, они будут продолжать оказывать [ему] свою полную поддержку».

 Капитан Джеймс Х. Уиллбэнкс, недавно прибывший в Южный Вьетнам и примерно через сорок пять минут после ранения.

В тот же день, когда президент Южного Вьетнама был переизбран, Генри Киссинджер сделал еще одно секретное предложение Ханою: через шесть месяцев после подписания окончательного соглашения будут проведены новые президентские выборы, проводимые под международным наблюдением, и президент Тьеу уйдет в отставку. за месяц до голосования, чтобы он мог баллотироваться, не имея возможности призвать власть правительства поддержать свою кандидатуру. Через месяц после этого американские силы исчезнут, если не считать небольшой остаточной силы. Ханой не ответил. У него были другие планы.

НЕ СЛИШКОМ СЧАСТЛИВ

Капитан Джеймс Х. Уиллбэнкс прибыл во Вьетнам в декабре 1971 года. Как и десятки тысяч американцев до него, он прилетел в аэропорт Таншоннят, и когда дверь открылась, его поразила влажность и жара. мокрое, горячее пальто». Автобус, ожидающий у подножия лестницы, имел проволочную сетку на окнах, чтобы помешать любому, кто захочет бросить внутрь гранату. Там была обычная армейская бюрократия, с которой нужно было бороться, заполнять формы, таскать свой вещевой мешок от одной очереди к другой, ожидая, чтобы узнать, в какое подразделение он был назначен — весь опыт, через который прошли его предшественники.

Но теперь все было по-другому. Боевая роль Америки практически закончилась. Уиллбэнкс вызвался стать советником южновьетнамцев. Он вспомнил унтер-офицера в Кэмп-Альфе, зоне ожидания прибывающих и уходящих американских военнослужащих, который говорил ему и некоторым другим новоприбывшим, «что война в основном закончилась, что мы даже не получим значок боевого пехотинца. Как оказалось, он ошибался в обоих случаях».

Уиллбэнкс родился в Хот-Спрингс, штат Арканзас, в семье армейского унтер-офицера, чьи обязанности заставляли его семью часто переезжать. Он чувствовал себя ближе всего к тому месту, где он проводил больше всего времени в детстве, бухте Копперас, недалеко от Форт-Худа, штат Техас. Он появился в звании лейтенанта из кадетского корпуса Техасского университета A&M в 1969 году и был отправлен в Германию командиром взвода во втором батальоне тридцатой пехотной третьей пехотной дивизии, дислоцированной в Швайнфурте.

Это не было обнадеживающим опытом. «Было очень трудно представить, что армия США в Европе в то время могла победить целеустремленный отряд девочек-скаутов», — вспоминал он. «Это было в отчаянной беде».

Уиллбэнкс был не одинок в этом мнении. «Моральный дух, дисциплина и боеспособность Вооруженных сил США, за несколькими заметными исключениями, ниже и хуже, чем когда-либо в этом столетии и, возможно, в истории Соединенных Штатов», — написал полковник морской пехоты в отставке. Во Вьетнаме «арьергард 500-тысячной армии в свое время… лучшей армии, которую Соединенные Штаты когда-либо выставляли на поле боя, беспомощно выбирается из кошмарной войны, которую, по мнению вооруженных сил, они навязали им умными гражданскими лицами, которые теперь вернулся в университетский городок и пишет книги о том, как все это глупо». И по мере того, как этот уход ускорил все проблемы, от которых страдали эти быстро сокращающиеся силы — алкоголь, наркотики, недисциплинированность, фрагинг, расовые конфликты, падение боевого духа — распространились и заразили вооруженные силы США повсюду, включая Германию.

«Армия делала действительно глупые вещи, — объяснил Уиллбэнкс, — и одна из них заключалась в отправке в Германию войск из Вьетнама, которым оставалось менее шести месяцев для службы в армии. Вы можете себе представить, какие у нас были проблемы с моральным духом и мотивацией». Его взвод был вдвое меньше, чем было разрешено. Шестеро его людей сидели в тюрьме, когда он туда попал, все за насильственные преступления, включая убийства. Употребление героина и других тяжелых наркотиков было безудержным. Так же как и преступность — вымогательство, воровство, вооруженный грабеж. Белые и черные солдаты сражались друг с другом на базе и за ее пределами. Оружие исчезло. Дежурные офицеры, проводившие осмотр, иногда имели при себе запертые и заряженные калибры 45-го калибра. «В казармах были места, где вы брали свою жизнь в свои руки», — вспоминал Уиллбэнкс.

После более чем года