Читать книгу - "Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд"

и ясность в мыслях. Стихи вьетнамского поэта, современника Лонгфелло в девятнадцатом веке, звучали для меня как музыка, парящая в мирном воздухе Миссулы. Хотя я не говорил по-английски, я все же чувствовал дух стихов, которые написали и читали нам американцы. Когда я встретил этих писателей, я изо всех сил старался держать свое удивление при себе. Был ли Кевин Бауэр, этот тихий человек с теплой дружелюбной улыбкой, сжимающий мою руку, действительно пулеметчиком Первой воздушно-кавалерийской дивизии в Анкхе? Что может быть общего у писателя Ларри Хайнемана с солдатом Двадцать пятой тропической молниеносной дивизии, сражавшимся в кровавых боях в Тайнине? Как мог Брюс Вейгл, автор таких романтических стихов, быть солдатом, помогавшим снять ужасную осаду Кхесаня?

В конференции также приняли участие ветераны, приехавшие со всей Монтаны, чтобы стать свидетелями обмена американскими и вьетнамскими писателями и увидеть нас, их бывших врагов. Мармон Момадей, коренной американец шайенн, сказал мне об этом, когда мы пожали друг другу руки. Он служил в 173-й воздушно-десантной бригаде и сражался под Дак То. Шериф Миссулы Питер Лоуренсон служил во Вьетнаме с 1970 по 1972 год в качестве советника ВСРВ в Кон Туме. Когда он узнал, что я ветеран Десятой дивизии Северного Вьетнама, в которой он сражался, он приветствовал меня как давно потерянного друга. Во время нашего пребывания в Монтане шериф Лоуренсон возил нас по всему штату в Хелену, Грейт-Фолс, Биллингс. В Миссуле нас повезли к мемориалу воинам, погибшим во Вьетнаме. Прошла неделя после Дня поминовения, и многие люди все еще посещали это место. У подножия большой каменной плиты, на которой выгравированы имена павших, люди оставили цветы, открытку, фотографию класса, старую тетрадь или дневник, военный компас, номер журнала «Звезды и полосы» 1966 года, фляжку с двумя крошечные стеклянные чашки и винтажная зажигалка Zippo. Был также праздничный торт со свечами сверху. Мемориал в Миссуле был намного меньше, чем Стена в Вашингтоне, округ Колумбия, но печаль и сострадание, которые он вызывал у посетителей, ничем не отличались. Я предположил, что большинство, вероятно, знали людей, чьи имена были высечены на камне, но были и посетители из других мест. Я встретил учительницу на пенсии и принял ее за мать погибшего солдата. Мой переводчик объяснил, что она приехала из Сан-Франциско и много лет преподавала в средней школе Миссулы. Всякий раз, когда она возвращалась, она навещала своего «Томми» у мемориала. Он был одним из ее учеников, окончил школу в 1970 году и сразу же был призван в армию. Следующим летом его семья получила извещение о смерти. Он был убит менее чем через год после выпуска. Почему его жизнь была такой короткой? В восемнадцать он закончил школу, стал военным и через полгода упорных тренировок сел с друзьями в самолет, облетел полмира, приземлился где-то во Вьетнаме, может быть, в Дананге, надел бронежилет и каску, и взял винтовку на поле боя. Неопытный солдат, возможно, он был убит в первые минуты своего первого боя. Интересно, смог ли этот несчастный студент отпраздновать свое девятнадцатилетие, пробыл ли он во Вьетнаме достаточно долго, чтобы увидеть восход солнца?

В этой поездке мы провели в Америке больше месяца, путешествуя из Монтаны в Массачусетс, Род-Айленд, Нью-Йорк и Вашингтон, округ Колумбия. с распростертыми объятиями. Теплота и дружба американцев по отношению к нам, вьетнамским писателям, вызвала у меня симпатию к сегодняшнему народу и стране и заставила меня задуматься о несправедливости и жестокости войны, которую Соединенные Штаты вели во Вьетнаме двадцать пять лет назад.

Мне было сорок шесть, и я очень хорошо понимал неумолимый ход времени. Шли месяцы и годы, война неуклонно отступала. Казалось, это не бросало большой тени на повседневную жизнь в Америке или во Вьетнаме. Нанесенные им раны, казалось, в основном затянулись шрамами. Но во время моего визита в Америку воспоминания о войне, которую я так долго хоронил, возвращались ярче и острее, чем раньше. Даже сегодня война все еще возвращается ко мне, расправляет крылья над моей повседневной жизнью и моим творчеством. Как всякий, кто пережил войну, я мечтаю, чтобы грядущие поколения однажды жили в мире, отказались от оружия войны. Но я знаю, что моя мечта неосуществима. Как писатель и особенно как ветеран, я знаю, что под прекрасными зелеными лугами мира лежат горы костей и пепла прошлых войн и, что ужаснее всего, семена будущих войн.

Мое поколение, люди, пережившие войну во Вьетнаме, многому научились на нашем печальном и трагическом опыте. Интересно, передаются ли уроки, которые мы усвоили такой огромной ценой, будущим поколениям? Если их не понять или если о них забыть, обречены ли мы повторять те же ошибки, совершать те же преступления, повторять те же бедствия, распространять те же печали?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. НЕУВАЖИТЕЛЬНАЯ ЛОЯЛЬНОСТЬ. ЯНВАРЬ 1971 – МАРТ 1973 Г.

Войска ВСРВ на бронетранспортере на пути в Лаос в первый день второй фазы операции Lam Son 719, 8 февраля 1971 г.

ЭТО ПОБЕДА, ВИДИШЬ?

Южновьетнамская пехота и танки осторожно продвигаются по величественному шоссе 9 в Лаос. Это была «длинная узкая дорога, похожая на американские горки», — писал один репортер, — «пыль поднимается сначала белая, затем оранжевая, иногда темно-коричневая; он прорезает слоновью траву, бамбуковые деревья и девятифутовые стебли, увенчанные перьями, похожими на страусиные, и достаточно широк, чтобы один грузовик мог протиснуться в другой».

К началу 1971 года Ричард Никсон был президентом уже два года. Война, которую он обещал быстро закончить, казалось, не приблизила его к этой цели. Переговоры в Париже — как тайные, так и публичные — зашли в тупик. Совет национальной безопасности сообщил, что Соединенные Штаты не могут ни заставить северовьетнамские войска покинуть Южный Вьетнам, ни убедить Ханой вывести их за стол переговоров. Военные полномочия президента подверглись нападению на Капитолийском холме. Антивоенные настроения росли, а до президентских выборов оставалось меньше двух лет.

Никсон сказал своему помощнику, что нужно что-то новое, «что-то радикальное в Северном Вьетнаме, что заставит другую сторону вести переговоры». Он надеялся, что Лаос предоставит его. Несмотря на суматоху, которую вторжение в Камбоджию вызвало дома, и тревогу, которую оно вызвало у союзников Америки за границей, оно серьезно ослабило способность врага вести наступление изнутри этой страны. Но чтобы компенсировать понесенные там потери, северные вьетнамцы лихорадочно расширили и усовершенствовали тропу Хо Ши Мина, которая пролегала