Читать книгу - "Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд"

штате Кент прошел огромный марш, — вспоминал он, — и я присоединился к маршу просто как организация, а не как лидер. Я вообще не был вокалистом. Но я просто хотел положить свое тело среди этих сотен тысяч. Тот самый марш, который я совершал во Вьетнаме — который казался бессмысленным, бесцельным и бесцельным — здесь он казался разумным, целеустремленным и целенаправленным, направляясь в столицу штата, чтобы сказать «Нет».

Мэри Энн Веккио, четырнадцатилетняя беженка из Флориды, которая случайно посетила кампус, кричит от ужаса, когда студент штата Кент Джеффри Миллер умирает на земле. «Его жизнь текла по тротуару — бежала, просто текла», — вспоминал другой студент. — И ничего не поделаешь.

Студенты Университета штата Луизиана в Батон-Руж протестуют против убийств. Той весной более трети студентов колледжей страны бойкотировали занятия.

«Я был так возмущен тем, что произошло, я чувствовал себя таким отчужденным от своего собственного правительства», — вспоминал Билл Циммерман. Тогда он был между работой и жил в Бостоне. «Оглядываясь назад, я знаю, что правительство не отдавало приказа о казни… но в то время, безусловно, казалось, что мы дошли до точки, когда правительство было готово убивать протестующих студентов. И это так возмутило меня, что я присоединился к другой антивоенной демонстрации, на этот раз в Кембридже. Несколько человек бросили коктейли Молотова в здание ROTC, и я был в толпе, сдерживавшей копов и пожарных, чтобы здание не сгорело. Мы потерпели неудачу. В конце концов, им удалось спасти здание. Очевидно, что сожжение здания не остановит войну и не остановит военную машину. Но, только что увидев тех детей, убитых в штате Кент, мы почувствовали, что должны что-то сделать, чтобы отреагировать, и здание ROTC стало мишенью для возможности. Вот так мы отреагировали. Это было не стратегически, это было эмоционально».

Офисы ROTC на Северо-Западе тоже могли бы сгореть, если бы не вмешательство студенческого лидера. Профессор Сэм Хайнс вспоминает, как вышел из библиотеки через день или два после Кентского университета и «посмотрел на луг, который лежал перед библиотекой под названием Диринг-Мидоу. На Диринг-Мидоу была небольшая шишка. Вы бы не назвали это холмом где-либо, кроме как в округе Кук. Но мы назвали его холмом. А на вершине холма студенты и преподаватели установили микрофон и громкоговорители. И там был профессор, молодой профессор математики, насколько я помню, который разглагольствовал перед аудиторией в речи, полной непристойностей, чтобы показать, насколько он увлечен этим вопросом. И вдруг вдоль спины толпы напротив того места, где я был, появилась очередь людей. Все они несли горящие факелы и скандировали: «Сожги ROTC».

Ева Джефферсон тоже их видела. Дочь афроамериканского офицера ВВС, которая поступила в колледж, не интересуясь войной во Вьетнаме, и убедила свое правительство никогда не лгать, теперь была президентом студенческого совета. «На Северо-Западе никогда не было массовых демонстраций, — вспоминала она. «Этого просто никогда не было. Я действительно думаю, что это было из-за того, что детей убивали. Мы хотели быть мирными; мы хотели быть очень воинственными, когда думали, что война — это неправильно; мы хотели сказать, что убивать детей плохо. Но мы также не хотели, чтобы здания сгорели».

Ева Джефферсон, президент студенческого совета Северо-Западного университета, призывает к спокойствию после событий в штате Кент.

«Ева Джефферсон была там, на кургане, и отвечала за все это, — вспоминал Сэм Хайнс, — и она просто забрала микрофон у профессора и спокойно сказала: «Прокторы, не могли бы вы выйти и потушить эти фонари?» Сама Джефферсон помнила вещи немного по-другому, но воздействие ее слов было таким же. «Теперь мне с трудом верится, что я это сделала, — вспоминала она, — но я сказала что-то вроде: «Эти факелы напоминают мне о других временах и других местах. Пожалуйста, не сжигайте здание». И они остановились».

У некоторых ветеранов, вернувшихся с войны, убийства в штате Кент пробудили воспоминания, которые они пытались забыть. Бывший капрал морской пехоты Билл Эрхарт был теперь студентом Суортмор-колледжа, недалеко от его родного города в восточной Пенсильвании, когда он увидел фотографию, получившую Пулитцеровскую премию, на которой была изображена девушка, воющая от боли, когда студент истек кровью на парковке штата Кент. «Я только что посмотрел на эту штуку, — вспоминал он. «И я расклеился. Я не знаю, как долго я сидел на обочине. Не знаю, пробыл я там пятнадцать минут или полтора часа. Только что случился срыв. Просто плачу, рыдаю безудержно. Все, о чем я мог думать, это то, что недостаточно отправить нас умирать через полмира, теперь они убивают нас на улицах нашей собственной страны. Мне надо кое-что сделать. И, наконец, когда я, наконец, выплакался, я встал и присоединился к антивоенному движению».

Джон Масгрейв все еще учился в Университете Бейкера, когда услышал, что произошло. «Я думал, Боже мой, мы сейчас убиваем собственных детей», — вспоминал он. «Мы действительно сошли с ума. Вот когда я прятался от вещей. Я тогда ни в чьем движении не участвовал. Я просто пил. Но это было одной из вещей, которые сказали мне, что Америке нужен тревожный звонок».

Администрация приготовилась к неприятностям. Новое MOBE, наспех созданная коалиция антивоенных группировок, призвала к массовым протестам в Вашингтоне в субботу 9 мая. Ожидались десятки тысяч демонстрантов. Грузовики с национальными гвардейцами были доставлены в подвалы правительственных зданий на случай насилия. Автобусы снова окружили Белый дом; сотрудники службы безопасности опасались, что демонстранты планировали перепрыгнуть через забор, чтобы получить мученическую смерть на лужайке.

В пятницу вечером президент попытался разрядить ситуацию, проведя пресс-конференцию в Восточной комнате. Двадцать четыре из двадцати шести вопросов, на которые он ответил, касались Камбоджи и студенческих протестов. Он вспотел и явно был встревожен. Он утверждал, что вторжение дало южновьетнамцам шесть или восемь месяцев для дальнейшего укрепления своих сил, пообещал, что все американские войска будут выведены в ближайшее время, и сказал, что разделяет стремление демонстрантов к миру, но что, если он чтобы сделать то, что они хотели, и уйти из Вьетнама, коммунисты «уничтожили там мирных жителей миллионами».

Затем он удалился в резиденцию, где, «взволнованный и беспокойный», как он сам сказал, и подкрепленный виски, сделал сорок семь телефонных звонков, в том числе семь — Г. Р. Холдеману и одиннадцать — Генри Киссинджеру. Он лег спать, не мог уснуть и вдруг в 4:22 утра объявил, что хочет показать Мемориал Линкольна своему