Читать книгу - "За пригоршню чар - Ким Харрисон"

Зубы снова вошли в меня, я напряглась, как резко натянутаяпроволока. Желание ответить тем же и необходимость сдержаться жгли огнем каждуюклеточку тела. О Господи, эти близнецы-эмоции, желание и отказ убивали меня,пылали так, что непонятно было, мука они или радость.

Дыхание Айви у меня на коже стало прерывистым, мышцы моиослабели, когда меня покинул последний страх, рассеялся, как теряется в воздухеудар прозвеневшего колокола. Айви держала меня на ногах, в ее хватке уженикакой нежности не было, зубы вошли глубже и голод разливался в ней, заполняястарые пропасти, требуя у меня крови, и я с готовностью ее отдавала.

Я сделала прерывистый вдох, ощущая, как впитываются в менявампирские феромоны, успокаивая, заманивая, обещая такой восторг, какого я вжизни не знала. Они вызывали зависимость, ноя была вне беспокойства. Это я могуАйви дать. Я могу принять то, что дает она взамен. И пока она держала меня инаполняла свое тело моей кровью, свою душу — моей аурой, у меня полились слезы.

— Айви! — позвала я шепотом, потому что все вокругвертелось колесом. — Прости, что я так долго не слушала.

Она не ответила, и я застонала, когда она дернула меня ксебе, рот ее стал восхитительно диким, искры наслаждения исходили от него,когда она впивалась все глубже, и обе мы плыли в тумане исполненных желаний… ногде-то в глубине мозга у меня брезжило предупреждение: что-то переменилось. Ееприкосновение перестало быть бережным, стало… суровым.

Глаза у меня открылись и уставились, не видя, на стенкумашины. Пульс сделался нитевидным, трудно было думать — мысли туманилопьяняющий восторг. Дыхание стало прерывистым уже не от страсти — от тяжелогозабытья. Айви взяла слишком много, и я шевельнула рукой, ласково держащей ее заплечо — бережно ее отодвинуть и посмотреть в глаза.

Едва-едва шевельнула, но Айви ощутила движение.

Она стиснула пальцы, ее хватка стала болезненной даже нафоне вампирских феромонов. У меня мысли метнулись к воспоминанию о ее нежностидо той минуты, как я сказала, что мы делимся только кровью — и ужас поразилменя как молния.

Боже ты мой! Я попросила ее убрать нежные эмоции любви. Япопросила ее отделить себя от заботы и любви, которые она — по словам Кистена —примешала к жажде крови. И остался один только голод. Теперь она неостановится. Она себя не помнит.

Меня обожгло страхом, она учуяла его в воздухе и без единогозвука дернула меня, сбив с ног. Я вскрикнула, упала, Айви на меня, и мы рухнулина маленький столик.

— Айви, пусти! — крикнула я, но она только впиласьглубже, и я застонала от боли.

Хлынул адреналин, я стала вырываться, разорвала хватку Айви.Она отвалилась, и я, тяжело дыша, уставилась на нее, зажав рукой пульсирующуюкровью шею.

Она смотрела знающим взглядом хищника, и экстаз пульсировалво мне с каждым ударом сердца, ноги подкосились, и я беспомощно сползла на пол.

Айви встала надо мной, и у нее во рту краснела моя кровь, иона казалась богиней, стоящей над всеми законами ума и души. Глаза еепочернели, она улыбалась бездумно, зная, что я принадлежу ей, и она что хочет,то и может со мной сделать, ибо нет понятий добра и зла. Айви исчезла, поглощеннаяголодом, который я заставила ее ощутить без буфера любви. Боже мой, я сама себяубила.

Ее решение закончить дело я увидела на миг раньше, чем онашевельнулась.

— Айви, нет! — крикнула я, выставляя руку, чтобыоттолкнуть ее.

Бесполезно.

Она рухнула на меня, я взвизгнула. Все кошмары вдруг сталиявью: я лежала, беспомощная, припечатанная к полу машины, пыталась вскрикнуть —но Айви нашла мою шею, и крик сменился стоном страсти. Ощущение ледяногосеребра раскололо меня пополам, экстаз всколыхнул, заставил выгнуться дугою, итут же я свалилась, ловя ртом воздух.

Мы вместе свалились снова на пол, ее волосы упали вокругмоего горла шелковой лаской, а она еще раз погрузила зубы, еще раз потянула всебя мою кровь, я стонала, подвешенная в тумане боли, страха и восторга, и зубыее во мне были огнем и льдом одновременно.

Я смотрела на потолок невидящими глазами в тяжелой летаргиипаралича, заполнившей жилы, и одновременно в иступленном экстазе; охватившемменя, пусть даже я утратила волю к движению.

Айви сделала то, что я просила. Она отбросила чувство любви— и уже не владела собой. И когда она отпустила мои руки, чтобы притянуть зашею к своему рту, пришло позднее прозрение. Я просила ее измениться ради меня —и теперь умираю из-за собственной опрометчивости и глупости.

Меня охватывало сонное онемение, пульс исчезал, конечностихолодели. Я умирала. Умирала, потому что испугалась признать, что могу любитьАйви.

Рука, держащая Айви, с глухим стуком упала на затоптанныйполовик, и эхо отдалось во мне, снова и снова, нарастая силе, будто это и былобиение моего отказывающего сердца. Кто-то кричал что-то где-то далеко, но этобыла ерунда, авот вспышки света на краю поля зрения были заметны, они вторилиискрам наслаждения в уме и в теле. Я вздохнула, когда Айви взяла все,задрожала, когда аура ускользнула от меня вместе с кровью. Единственнымисточником тепла в мире осталась Айви, и я хотела бы, чтобы она прижаласьтеснее, и я не умерла в холоде.

Стук сердца будто замер нерешительно в ответ на скрежетраздираемого металла. Нас залило холодом и светом, я застонала, когда Айви отменя отстранилась.

Айви! — вскрикнул Дженкс, и я поняла, что это не сердцеу меня стучало, а Дженкс барабанил в заднюю дверь. — Ты что делаешь?!

Она моя! — зарычала Айви, нездешняя и дикая.

Я не могла шевельнуться. Машина наполнилась грохотом,закачалась, воздух обжег холодом, я захныкала, скорчилась, подтянув колени кживоту. Пальцы согрелись, когда я нащупала вытекающую кровь на шее, потом сталимерзнуть. Я была одна, Айви не было. И кто-то кричал.

— Идиотка вампирская, сука такая! — кричалон. — Ты же обещала, ты обещала мне!

Я сжалась в комочек, меня терзал холод, трясло как влихорадке. Что-то случилось. Холодно. И светло. И Айви нет.

Щелчок стрекозиных крыльев.

— Дженкс, — выдохнул а я, не в силах держать глазаоткрытыми.

— Это я, миз Морган, — ответил высокий голосДжакса, и пальцы, держащие шею, омыло теплой волной пыльцы пикси. —Тинкины подштанники, вы же кровью истекаете!

Но донесся плач Айви, вернувший мои мысли из темноты ксвету.

— Рэйчел! — кричала она, и голос был полонпанического страха. — Боже мой, Рэйчел!

Звон скрежещущего металла, шарканье ног.

Отойди! — потребовал Дженкс, и я услышала от Айви крикболи. — Ты ее не получишь. Я тебе говорил, что убью тебя, если ты еетронешь!

Она истекает кровью! — молила Айви. — Дай мнепомочь ей!