Читать книгу - "Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон"

– Рэйчел родилась с редкой болезнью крови, –сказала она. – Мы о ней даже не догадывались, просто вдруг этонеподходящее сочетание генов вылезло наружу.

Ник повернулся ко мне, приподняв брови.

– Ты мне об этом не рассказывала.

– Ну, у нее этой болезни больше нет, – сказаламать. – Отзывчивая дама в больнице нам все объяснила, сказала, что состаршим братом Рэйчел нам повезло, и что шансов на туже болезнь у нашегоследующего ребенка – один из четырех.

– Похоже на генетическое заболевание, – сказалНик. – Обычно от них не выздоравливают.

Мать кивнула и прикрутила огонь под кипящими макаронами.

– Рэйчел дала положительный отклик на курслекарственных трав и традиционных препаратов. – Она наш чудо-ребенок.

Ник, похоже, не был убежден, и я объяснила:

– У меня митохондрии выдавали какой-то странныйфермент, и белые кровяные шарики считали его инфекцией. Они нападали наздоровые клетки как на чужеродные – в основном на костный мозг и прочие ткани,связанные с кроветворением. Я только помню, что все время была усталой. Травыпомогали, но лишь когда наступил пубертат, все это устаканилось. Теперь все впорядке, разве что чувствительность к сере осталась, но болезнь укоротила мнежизнь лет на десять. Как минимум, мне сказали.

Ник под столом тронул меня за колено:

– Прости.

Я осветилась улыбкой, глядя на него:

– Ну что такое десять лет? Мне даже до пубертата неполагалось дожить.

У меня духу не хватило сказать ему, что даже учитывая этидесять отнятых лет, я все-таки переживу его лет на полсотни или больше. Но он,наверное, и так это знал.

– Мы с Монти познакомились в колледже, Ник, –продолжала рассказывать мать, возвращаясь к прежней теме. Я знала, что она нелюбит говорить о первых двенадцати годах моей жизни. – Это было такромантично! В университете только-только ввели курсы паранормальных явлений, ибыла путаница насчет предварительных требований – каждый мог брать любой курс.Мне совершенно нечего было делать на занятиях по лей-линиям, и единственнойпричиной, почему я туда записалась, был потрясающе красивый колдун прямо передомной в офисе регистратора, а все альтернативные курсы были уже заполнены.

Движение ложки в кастрюле стало медленнее, пар окружал мать.

– Забавно, как иногда судьба будто сталкивает междусобой тех, кого хочет, – сказала она тихо. – Я записалась на курс,чтобы сидеть рядом с одним парнем, а кончилось тем, что я влюбилась в еголучшего друга. – Она улыбнулась мне: – В твоего отца. Мы втроем делаливместе лабы. Я бы их провалила, если бы не Монти. Лей-линейщица из меня оказаласьникакая, а поскольку Монти не мог бы заварить зелье, хоть ты его убей, он двагода строил для меня все круги, а я оживляла все его амулеты до самого диплома.

Этого я никогда раньше не слышала.

Вставая взять три чашки для кофе, я глянула на котел с краснымсоусом. Морща лоб, я подумала, есть ли какой-нибудь вежливый способ вылить егов помойное ведро. Она опять варит соус в котле для зелий. Оставалось тольконадеяться, что она сполоснула его соленой водой, или ленч может оказаться кудаинтереснее обычного.

– А как вы с Рэйчел познакомились? – спросиламать, отталкивая меня от котла и засовывая замороженный каравай печься вдуховку.

Вытаращив глаза, я замотала головой, предупреждая Ника. Онпосмотрел на меня, на мать.

– Гм… на одном спортивном мероприятии.

– «Хаулеры» играли? – спросила она.

Ник посмотрел на меня, прося помощи, и я села рядом с ним.

– На крысиных боях, мам, – сказала я. – Яставила на норку, а он на крысу.

– Крысиные бои? – скривилась она. – Вотгадость. И кто победил?

– Они удрали, – ответил Ник, глядя на меняласковыми глазами. – Мы потом представляли себе, что они удрали вместе ибешено влюбились друг в друга. И сейчас живут где-то в городской канализации.

Я подавила смешок, но мать рассмеялась открыто. У менясердце екнуло при этом звуке – я уже давно не слышала, чтобы она смеялась таквесело.

– Да, – сказала она, откладывая прихватки. –Мне нравится. Норки и крысы. Как мы с Монти, у нас больше не было детей.

Я моргнула, не понимая, как она от норок и крыс перескочилак себе и папе, и причем тут, что у них больше не было детей.

Ник наклонился поближе и шепнул:

– Норки и крысы тоже не дают потомства.

Я открыла рот в безмолвном «А!» и подумала, что Ник с егосвоеобразным видением мира лучше может понять маму, чем я.

– Дорогой мой Ник, – сказала мать, резко и быстропомешивая соус по часовой стрелке. – У вас генетических болезней в родунет? Только не это! Меня охватила паника, а Ник спокойно ответил:

– Нет, миссис Морган.

– Называй меня Элис, – сказала она, – ты мненравишься. – Женись на Рэйчел и заведите детей побольше.

– Мама! – воскликнула я.

Ник широко улыбнулся – ему понравилось.

– Но не прямо сейчас, – продолжала она. – Ещекакое-то время вместе насладитесь своей свободой. Детей хочется только тогда,когда ты уже к этому готов. Вы ведь безопасным сексом занимаетесь?

– Мама, замолчи! – крикнула я.

Бог мой, поскорее бы кончился этот вечер! Она обернулась,упираясь рукой в бедро. В другой была зажата ложка, с нее капал соус.

– Рэйчел, если ты не хотела, чтобы я подняла эту тему,тебе надо было прикрыть свой засос чарами.

Я уставилась на нее, отвесив челюсть. Просто помертвев, явстала и вытащила ее в холл.

– Извини, – бросила я, увидев ухмылку Ника.

– Мама! – шепнула я в коридоре. – Ты жедолжна была принимать свои лекарства, ты не забыла?

Она опустила голову.

– Он очень симпатичный. Я не хочу, чтобы ты и егопрогнала, как прогоняла всех прежних бойфрендов. Я так любила твоего отца, яхочу, чтобы ты была так же счастлива.

Тут же моя злость испарилась – у мамы был такой одинокий,такой несчастный вид. Я вздохнула, опустив плечи. Надо бы мне заезжать к нейпочаще.

– Мам, – сказала я. – Он – человек. Нормал.

– А! – тихо ответила она. – Кажется, болеебезопасного секса не бывает?

Мне стало нехорошо, когда я увидела, как придавила еетяжесть этого простого замечания, и я подумала, не изменилось ли ее мнение оНике. У нас с Ником не может быть детей. Хромосомы не сочетаются.Доказательство этого факта положило конец давним спорам внутриземельцев,установив, что колдуны, в отличие от вампиров и вервольфов, – отдельный отчеловечества вид, не менее, чем пикси или тролли. Вампиры и вервольфы,укушенные или рожденные в этом состоянии, – всего лишь модифицированныелюди. А колдуны, хотя почти идеально имитируют людей, на клеточном уровнеотличаются от них не меньше, чем бананы от дрозофил. С Ником я останусьбесплодна.