Читать книгу - "Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон"

– Привет, мам, – сказала я, отодвигаясь. –Это Ник Спарагмос, а Дженкса ты помнишь?

– Конечно, помню. И рада снова тебя видеть, Дженкс.

Она отступила внутрь, пробежав рукой по выцветшим рыжимволосам и вязаному платью средней длины. Тревога, комом свернувшаяся у меня вгруди, отпустила. Она хорошо выглядела, лучше, чем в прошлый раз. Снова вглазах ее был лукавый блеск, и двигалась она быстро, когда вела нас внутрь.

– Давайте, давайте, – сказала она, маленькойручкой подталкивая Ника в плечо. – А то крылатой шушеры налетит.

Свет в коридоре горел, но не слишком освещал его зеленуютемноту. Вдоль узкого коридора висели картины, и меня чуть прижалоклаустрофобией, когда мама еще раз крепко меня обняла и отодвинулась, сияя.

– Я так рада, что ты приехала, – сказала она иобернулась к Нику. – Значит, вы и есть Ник.

Она окинула его оценивающим взглядом, прикусив нижнюю губу.Резко кивнула, увидев его поношенные туфли, потом задумчиво поджала губы привиде моих шлепанцев.

– Добрый вечер, миссис Морган, – сказал Ник,улыбаясь и протягивая руку.

Мама протянула руку ему навстречу, но вместо рукопожатиявдруг дернула его к себе и обняла – я аж вздрогнула от неожиданности. Маманамного меня ниже, и Ник после первой секунды удивления усмехнулся мне поверхее головы.

– Как я рада с вами познакомиться, – сказала она,выпуская Ника и поворачиваясь к Дженксу.

Пикси устроился у потолка.

– Здрассьте, миссис Морган. Отлично сегоднявыглядите, – сказал он осторожно, чуть присев в воздухе.

– Спасибо. – Она улыбнулась, ее немногие морщиныстали глубже. В доме пахло соусом для спагетти, и я подумала, не надо ли еепредупредить, что Ник – человек. – Ладно, заходите. Завтракать будете? Ясебе варю спагетти, без проблем сварить еще.

Идя за ней на кухню, я не могла удержаться от вздоха, нопостепенно напряжение меня отпускало. Мама вроде бы больше обычного следила,что говорит. Вошли в кухню, ярко освещенную верхним светом, и мне стало легчедышать. У кухни был нормальный вид – человечески нормальный. Мама уже редковарила зелья, и только бак соленой воды у холодильника и медный котел на плитенаводили на какие-то мысли. Когда наступил Поворот, мама училась в школе, и еепоколение было очень осторожным.

– Мы просто заехали забрать мои лей-линейскиеприбамбасы, – сказала я, зная заранее, что моя попытка забрать вещи ибежать обречена на провал, поскольку в медном котле уже кипела вода в ожиданиимакарон.

– Мне не трудно, – сказала она, добавляя горстьспагетти. Поглядев на Ника, она добавила еще одну. – Уже восьмой час, выже есть хотите, Ник?

– Да, миссис Морган, – сказал он, не обращаявнимания на мой умоляющий взгляд.

Она, довольная, повернулась к плите:

– А ты, Дженкс? У меня во дворе мало что есть, но все втвоем распоряжении. Или могу тебе сахарной воды намешать, если хочешь.

Дженкс просиял:

– Спасибо, мэм! – Он подлетел так близко, чтоветром от крылышек шевельнул ее рыжие волосы. – Посмотрю у вас во дворе.Вы не против, если я соберу пыльцы с вашего гибискуса? Моим младшим в это времягода это будет очень-очень полезно.

Мать осветилась улыбкой.

– Конечно, сколько хочешь. Эти чертовы фейри чуть несгубили все вокруг, охотясь на пауков.

Она приподняла брови, и меня охватил дикий страх. У нее естьмысль – и не угадать, какая.

– Ты не знаешь случайно каких-нибудь детей, которыминтересно было бы поработать на исходе лета? – спросила она, и я с шумомоблегченно вздохнула.

Дженкс сел на ее протянутую ладонь, крылышки его довольносияли розовым.

– Да, мэм. Мой сын, Джакс, будет рад поработать у васво дворе. Он с моими двумя старшими дочерьми вполне смогут отгонять фейри. Я ихпришлю к вам завтра до восхода, если хотите. Когда вы будете пить первую чашкукофе, уже ни одного фейри видно не будет. – Чудесно! – воскликнуламать. – Эти чертовы гады у меня все лето торчали во дворе. Всех певчихптичек разогнали на фиг.

Ник дернулся, услышав подобную лексику от столь почтеннойледи, и я пожала плечами.

Дженкс пролетел по дуге от задней двери ко мне, без словпрося ее открыть.

– Если не возражаешь, – сказал он, паря надручкой, – я быстренько посмотрю, что там. Чтобы детки ни на чтонеожиданное не напоролись. Джакс все-таки еще мальчишка, и я хочу его предупредить,чего остерегаться.

– Прекрасная мысль, – сказала мать, цокаякаблуками по белому линолеуму. Она включила свет на заднем крыльце и выпустилаДженкса.

– Так, – повернулась она к Нику. – Садитесь,пожалуйста. Пить хотите? Воду, кофе? Кажется, у меня где-то пиво есть.

– Кофе – это было бы отлично, миссис Морган, –сказал Ник, выдвигая из-под стола стул и усаживаясь.

Я открыла холодильник, и мать взяла у меня из рук пакетмолотого кофе и стала хлопотать, издавая какие-то родительского тембра звуки,пока я не села рядом с Ником. Стул заскрипел громко, и мне неловко было, чтомать так суетится. Ник усмехнулся, явно забавляясь моей неловкостью.

– Кофе, – заговорила мать, болтаясь покухне. – Восхищаюсь мужчинами, которые пьют кофе на ленч. Вы понятия не имеете,Ник, как я рада с вами познакомиться. Уж сколько воды утекло, как Рэйчел впоследний раз приводила в дом мальчика. Она даже в школе не особенно с нимивстречалась. Я даже задумалась, не склоняется ли она в другую сторону – если выменя понимаете.

– Мама! – воскликнула я, чувствуя, как лицо у менястановится под цвет волосам.

Она заморгала:

– Но ведь ничего плохого в этом нет, – поправиласьона, набирая кофе и насыпая его в фильтр.

Я не смотрела на Ника – только услышала, как он веселопрокашлялся. Положив локти на стол, я уронила голову на руки.

– Но вы меня понимаете, – добавила мать,повернувшись к нам спиной, чтобы убрать пакет. Я сжалась, не зная, что у неесейчас вылетит изо рта. – Я того мнения, что лучше совсем никакогомужчины, чем не тот, кто нужен. Вот твой папа – это был тот, кто нужен.

Вздохнув, я подняла глаза. Если она заговорила о папе, то небудет говорить обо мне.

– Какой был хороший человек, – сказала она,медленно подходя к плите. Она стала боком, чтобы нас видеть, подняла крышку и помешаласоус. – Детей заводить надо только с тем, кто нужен. Нам повезло, у насродилась Рэйчел. И все равно мы ее чуть не потеряли.

– Каким образом, миссис Морган? – заинтересовалсяНик.

Лицо у нее вытянулось от давней тревоги, а я встала включитькофеварку, потому что она забыла. Меня смущала история, которая должна былапоследовать, но была знакома, и смущала куда слабее, чем то, что она могла быеще сказать, особенно уже заговорив о детях. Я села рядом с Ником, а маманачала с привычного запева.