Читать книгу - "Дьюма-Ки - Стивен Кинг"

Наутро мы стояли на берегу, каждый с чашечкой кофе в руке ипо щиколотку в волнах. Солнце только-только поднялось над островом позади нас,так что наши тени растянулись по ровной водной глади на мили.

Илзе с серьёзным видом посмотрела на меня.

— Это самое прекрасное место на земле, папа?

— Нет, но ты молодая, и я не могу винить тебя за такойвывод. В моём списке Самых прекрасных мест это — номер четыре, но первые триникому не под силу написать без ошибок.

Илзе улыбнулась поверх ободка чашки.

— Скажи мне.

— Если настаиваешь. Номер один — Мачу-Пикчу. Номер два —Марракеш. Номер три — «Петроглиф нэшнл монумент».[36]

На секунду-две улыбка стала шире. Потом увяла, и дочь вновьсерьёзно посмотрела на меня. Совсем как в её далёком детстве, когда в четырегода она спросила меня, есть ли в жизни такое же волшебство, как в сказках. Яответил «да», думая, разумеется, что это ложь. Теперь такой уверенностью япохвастаться не мог. Но воздух был тёплый, наши голые ноги омывал Залив, и я нехотел, чтобы Илзе причинили боль. Пусть и думал, что ей этого не избежать. Нокаждый получает то, что заслужил, не так ли? Безусловно. Бах, по носу. Бах, вглаз. Бах, ниже пояса, ты падаешь, а рефери как раз ушёл за хот-догом. И толькоте, кого любишь, могут эту боль множить и передавать. Боль — величайшая силалюбви. Так говорит Уайрман.

— Что-то не так, милая?

Нет. Просто вновь думаю о том, как я рада, что приехала. Япредставляла себе, что ты пропадаешь в доме для престарелых или в каком-нибудьужасном полуразвалившемся баре на пляже, где по четвергам проводят конкурсыбюстов «Кто лучше выглядит в мокрой майке». Наверное, слишком уж начиталасьКарла Хайасена[37]

— Здесь много таких мест, знаешь ли, — ответил я.

— А таких, как Дьюма?

— Не знаю. Может, несколько. — Но, судя по тому, чторассказывал мне Джек, не было даже второго такого места.

— Что ж, ты его заслужил. Время отдохнуть и излечиться. Иесли вот это… — она обвела рукой Залив, — тебя не излечит, уж не знаю, чтосможет. Единственное…

— Д-да? — Я взмахнул рукой, словно поймал что-то в воздухедвумя пальцами. У любой семьи есть особый язык, который включает в себя ижесты. Мой жест ничего не сказал бы постороннему человеку, но Илзе поняла ирассмеялась.

— Ладно, умник. Единственная надоедливая муха — звукиприлива. Я проснулась ночью и чуть не закричала, прежде чем поняла, что этовода перемещает раковины. Я всё поняла правильно? Пожалуйста, скажи, что таконо и есть.

— Так оно и есть. А о чём ты подумала? Она буквальносодрогнулась.

— Первой пришла мысль… только не смейся… о скелетах напараде. О сотнях скелетов, марширующих вокруг дома.

У меня такая ассоциация никогда не возникала, но я понимал,о чём она говорит.

— Я нахожу эти звуки успокаивающими. Она пожала плечами,сомневаясь.

— Ну… тогда ладно. Каждому своё. Возвращаемся? Я могуподжарить яичницу. Даже с перчиками и грибами.

— Предложение принято.

— После несчастного случая я ни разу не видела, чтобы ты такдолго обходился без костыля.