Читать книгу - "Адский дом - Ричард Матесон"

— Вы сегодня общались с ним, не так ли? — спросил Барретт.

Его голос звучал мягко, но Флоренс уловила в тоне подстрекающую нотку.

— Нет, — ответила она, — но мистер Фишер общался, когда был здесь в сороковом году. И присутствие Беласко было задокументировано.

— О нем сообщалось, — поправил Барретт.

Поколебавшись, Флоренс сказала:

— Я думаю, было бы правильно открыть карты, доктор Барретт. Мне кажется, вы по-прежнему убеждены, что таких вещей, как призраки, не существует.

— Если под призраками вы подразумеваете живущие после смерти личности, то тут вы совершенно правы.

— Невзирая на тот факт, что их видели на протяжении веков? Порой видели сразу несколько человек? Видели животные? И были сделаны фотоснимки? И переданные сведения были позже подтверждены? Что призраки прикасались к людям. Передвигали предметы. И даже были взвешены.

— Эти факты свидетельствуют о неких явлениях, мисс Таннер, а не доказывают существование призраков.

Флоренс устало улыбнулась.

— Даже не знаю, что на это ответить.

Барретт вернул ей улыбку и развел руками, словно говоря: «Мы в этом не придем к согласию, так почему бы не оставить все как есть?»

— Стало быть, вы не признаете жизни после смерти, — продолжала настаивать Флоренс.

— Это любопытная идея, — сказал Барретт. — У меня нет против нее никаких возражений, пока от меня не требуют поверить в концепцию общения с так называемыми «живущими после смерти».

Флоренс печально посмотрела на него.

— Вы говорите так, несмотря на то, что сами слышали на сеансах всхлипы радости?

— Я слышал подобные всхлипы и в психбольницах.

— В психбольницах?

Барретт вздохнул.

— Я никого не хотел обидеть. Но это ясно свидетельствует, что общение с умершими привело многих людей к сумасшествию, а не к успокоению души.

— Это неправда, — упрямствовала Флоренс. — Если бы это было так, все попытки общения с духами давно бы закончились. А они не закончились и продолжаются на протяжении веков.

Она пытливо посмотрела на Барретта, словно пытаясь понять его точку зрения.

— Вы называете это любопытной идеей, доктор. Но, конечно же, это нечто большее. А как же религии, принимающие идею о жизни после смерти? Разве не сказал апостол Павел: «Если мертвые не воскреснут, то и вера наша тщетна»?

Барретт не ответил.

— Но вы не согласны, — констатировала очевидное Флоренс.

— Не согласен.

— И можете предложить какую-то альтернативу?

— Да. — Барретт с вызовом встретил ее взгляд. — Альтернатива гораздо интереснее, хотя она сложнее и требовательней, а именно — подсознательная сущность, это обширное, скрытое пространство человеческой личности, которое, как айсберг, лежит ниже так называемого порога сознания. Вот где таится колдовство, мисс Таннер. Не в умозрительном царстве жизни после смерти, а здесь, сегодня, это вызов нам самим. Неоткрытые тайны человеческого многообразия, инфракрасные возможности нашего тела, ультрафиолетовые возможности нашего сознания. Вот альтернатива, которую я предлагаю: расширенные способности человеческого организма, которые еще не установлены. Способности, которые, я уверен, и становятся причиной всех этих парапсихических явлений.

Флоренс помолчала, а потом улыбнулась.

— Увидим, — сказала она.

Барретт кивнул.

— Да, увидим.

* * *

Эдит оглядела обеденный зал.

— Когда был построен этот дом? — спросила она.

Барретт посмотрел на Фишера.

— Вы не знаете?

— В тысяча девятьсот девятнадцатом, — ответил тот.

— Из некоторых сказанных вами сегодня слов у меня сложилось впечатление, что вы кое-что знаете о Беласко, — сказал Барретт. — Может, расскажете? Было бы не лишним, — он подавил улыбку, — знать нашего противника.

«Забавляешься? — подумал Фишер. — Тебе будет не до забав, когда Беласко и прочие примутся за дело».

— Что вы хотите узнать? — спросил он.

— Все, что вы можете рассказать, — ответил Барретт. — Общее описание его жизни может оказаться полезным.

Фишер налил себе еще чашку кофе, поставил кофейник на стол и, обхватив руками чашку, начал рассказ:

— Он родился в тысяча восемьсот семьдесят девятом году, незаконный сын Майрона Сандлера, американского изготовителя военного снаряжения, и Ноэль Беласко, английской актрисы.

— Почему он взял фамилию материй? — спросил Барретт.

— Сандлер был женат, — сказал Фишер и, помолчав, продолжил: — О его детстве ничего не известно, не считая отдельных эпизодов. В пять лет он повесил кошку, чтобы посмотреть, оживет ли она для второй из своих девяти жизней. Когда она не ожила, он рассердился, разрубил ее на куски и выбросил их из окна спальни. После этого мать прозвала его Порочным Эмериком.

— Я полагаю, он воспитывался в Англии, — вскользь заметил Барретт.

Фишер кивнул.

— Следующий подтвержденный эпизод — нападение с сексуальными намерениями на младшую сестру, — продолжил он.

Барретт нахмурился.

— И все будет в том же роде?

— Он прожил не образцовую жизнь, фактор, — язвительно проговорил Фишер.

Барретт поколебался.

— Ладно, — сказал он и посмотрел на Эдит. — Ты не возражаешь, дорогая?

Эдит покачала головой, и он взглянул на Флоренс.

— Мисс Таннер?

— Нет, если это поможет что-то понять, — сказала та.

Барретт сделал знак Фишеру, прося его продолжить.

— После этого нападения сестра два месяца пролежала в больнице, — сказал Фишер. — Не буду входить в детали. А Беласко отправили в частную школу — в то время ему было десять с половиной лет. Там его много лет обижали, особенно досаждал один учитель-гомосексуалист. Позже Беласко пригласил его на недельку в свой дом, и к концу этого срока уже ушедший на пенсию учитель вернулся домой и повесился.

— А как Беласко выглядел? — спросил Барретт, стараясь направлять рассказ Фишера.

Фишер погрузился в воспоминания и через некоторое время процитировал:

— "Зубы как клыки хищника. Когда он обнажает их в улыбке, создается впечатление рычащего зверя. Лицо белое, так как он ненавидит солнце и избегает выходить на улицу. Удивительно зеленые глаза, которые словно обладают каким-то внутренним светом. Лоб широкий, волосы и коротко подстриженная бородка черные как смоль. Несмотря на красоту, лицо его пугает — это лицо некоего демона, принявшего человеческий облик".