Читать книгу - "Адский дом - Ричард Матесон"

— Опошление святого, — сказал Барретт. — Древняя болезнь.

— Он действительно был больной, — прошептала Эдит.

— Да.

Барретт взял ее под руку, и, пока он вел ее по проходу, Эдит увидела, что Фишер уже ушел. Они нашли его в коридоре.

— Она ушла,— сказал он.

* * *

Эдит уставилась на него.

— Как она могла... — Она прервалась, озираясь.

— Уверен, ничего страшного, — успокаивающим тоном произнес Барретт.

— Вы уверены? — со злобой проговорил Фишер.

— Я уверен, что с ней все в порядке, — твердо сказал Барретт. — Мисс Таннер! — позвал он. — Пошли, дорогая. — Он двинулся по коридору. — Мисс Таннер!

Фишер молча следовал за ним.

— Лайонел, с чего бы ей...

— Не будем делать скоропалительных заключений, — прервал ее Барретт и позвал снова:

— Мисс Таннер!

— Я здесь!

Барретт улыбнулся Эдит и взглянул на Фишера. Напряжение на лице у того не исчезло.

Флоренс стояла в дальнем конце зала. Они поспешили к ней, и их шаги не в такт застучали по полу.

— Вы не должны были так поступать, мисс Таннер, — сказал Барретт. — Все встревожились из-за вас.

— Простите, — ответила Флоренс, но это было лишь формальное извинение. — Я услышала здесь чей-то голос.

Эдит вздрогнула.

Флоренс указала на испанский комод рядом с собой, в ореховое дерево был встроен граммофон. Нагнувшись к его диску, она сняла пластинку и показала им.

— Вот в чем дело.

— Но как он мог работать без электричества? — не поняла Эдит.

— Ты забыла: они пользовались заводными граммофонами.

Барретт поставил подсвечник на комод и взял у Флоренс пластинку.

— Самодельная, — сказал он.

— Беласко.

Барретт заинтригованно посмотрел на нее.

— Это был его голос?

Она кивнула, и он отвернулся, чтобы снова поставить пластинку. Флоренс посмотрела на Фишера, державшегося в нескольких ярдах поодаль и глядевшего на граммофон.

Барретт покрутил ручку, заводя пружину, тронул пальцем конец стальной иглы и поставил ее на край диска. Из раструба послышался треск, а потом голос.

— Добро пожаловать в мой дом, — сказал Эмерик Беласко. — Я счастлив, что вы смогли прийти.

Эдит прижала к груди руки; ее сотрясала дрожь.

— Уверен, за время вашего пребывания здесь вы многое узнаете.

Голос Беласко был тихим и мягким и тем не менее внушал ужас — голос тщательно контролирующего себя сумасшедшего.

— Печально, что я не могу быть с вами, — продолжал он, — но мне пришлось уйти до вашего прихода.

«Ублюдок», — подумал Фишер.

— Однако не тревожьтесь о моем физическом отсутствии. Считайте меня невидимым хозяином и верьте, что в течение вашего пребывания здесь душой я буду с вами.

Эдит отбивала зубами дробь. Этот голос.

— Я обеспечил все, что вам понадобится, — продолжал голос Беласко. — И ничего не упустил. Ходите куда хотите, делайте что хотите — это основополагающий закон моего дома. Чувствуйте себя свободными в любых действиях. Здесь нет никакой ответственности, никаких правил. Единственным правилом должно быть: «Каждый делает что хочет». И пусть каждый найдет ответ, которого ищет. Он здесь, уверяю вас. — Возникла пауза. — А теперь... auf Wiedersehen.

Игла на пластинке неприятно заскрипела. Барретт снял звукосниматель и выключил граммофон. В большом зале стало бесконечно тихо.

— Auf Wiedersehen,— повторила Флоренс. — До встречи.

— Лайонел...

— Запись не предназначалась для нас, — сказал он.

— Но...

— Это было записано добрых полвека назад. Посмотри на пластинку. — Барретт снял ее. — Это просто совпадение, что слова применимы к нам.

— В таком случае, что заставило граммофон звучать? — спросила Флоренс.

— Это другой вопрос, — ответил Барретт. — Сейчас мы обсуждаем запись. — Он посмотрел на Фишера. — В сороковом году он играл сам по себе? В отчетах ничего об этом не говорится.

Фишер покачал головой.

— Вам что-нибудь известно об этой записи?

Казалось, Фишер не собирается отвечать, но потом он проговорил:

— Бывало, приходили гости и обнаруживали, что его нет. И тогда для них проигрывалась эта запись. — Он помолчал. — Беласко устраивал такие шутки. Пока гости были в доме, он тайно следил за ними.

Барретт кивнул.

— Значит, опять же, он мог быть невидимым, — продолжал Фишер. — Он заявлял о такой своей способности. Говорил, что может приковать внимание группы людей к какому-либо предмету и двигаться меж ними незамеченным.

— Сомневаюсь, — заметил Барретт.

— Вот как? — Со странной улыбкой Фишер посмотрел на граммофон. — Несколько мгновений назад все наше внимание было приковано к нему. Откуда вы знаете, что он не проскользнул мимо, пока мы слушали?

* * *

12 ч. 46 мин.

Они поднимались по лестнице, когда ощутили ледяное дуновение, отчего язычки пламени на свечах задрожали. У Эдит свеча вообще погасла.

— Что это было? — прошептала она.

— Ветерок, — тут же ответил Барретт и наклонил свою свечу, чтобы зажечь фитиль на потухшей. — Обсудим это позже.

Эдит глотнула и взглянула на Флоренс. Барретт взял ее под руку, и они продолжили подниматься по лестнице.

— В течение недели будет много подобного, — сказал он. — Ты привыкнешь.

Эдит больше ничего не сказала. Под руку с Лайонелом она продолжала подниматься по лестнице, а Флоренс с Фишером переглянулись.

Они поднялись на второй этаж и, свернув направо, вышли на лоджию. Справа от них тянулась балюстрада. Слева, вдоль обшитой панелями стены, через равные промежутки виднелись двери в жилые комнаты. Барретт подошел к первой, заглянул и обернулся к Флоренс.

— Эта вам нравится?

Та шагнула в дверной проем и чуть погодя вернулась.

— Не так уж плохо. — Она улыбнулась Эдит. — Здесь будет удобнее отдыхать вам.

Барретт хотел прокомментировать ее слова, но смягчился.

— Прекрасно, — сказал он и жестом пригласил Эдит войти, а сам вошел следом и закрыл за собой дверь.

Эдит смотрела, как он, хромая, передвигается по спальне. Слева она увидела резные ореховые кровати в ренессансном стиле, между ними стоял столик с лампой, а на нем телефон во французском стиле. Посредине противоположной стены располагался камин, а перед ним стояло ореховое кресло-качалка. Тиковый пол почти целиком был закрыт синим персидским ковром тридцать на тридцать футов, в центре помещения располагался П-образный стол с обтянутым красной кожей креслом по соседству.