Читать книгу - "Тетушка против - Тата Алатова"

поднялся из самых глубин, затмевая все другие чувства. — Да как ты только додумалась до такой низости? Ты хоть представляешь, как плохо пришлось его светлости? Он чуть не спятил, сопротивляясь навязанной любви!

— Да почему плохо-то! — закричала Пеппа и вдруг застыла, пораженная какой-то мыслью. — Почему плохо?.. — словно саму себя переспросила она и охнула, прижав руки к груди. — Если только… Она говорила… Но это невозможно! Белла сказала, что мужчине может стать дурно лишь в одном случае: коли он влюблен в другую. И чем сильнее он влюблен, тем хуже ему придется… Но в кого? Рауль ведь безвылазно торчал в замке, а там из женщин была лишь старуха-служанка. Ему просто не за кем было там волочиться!

Тут она вскочила, подлетела к Маргарет и вцепилась в ее локти, пытливо вглядываясь в лицо, будто надеясь прочитать мысли:

— Тетушка, ты служишь у Флери и должна знать! Кто эта вертихвостка?

— Зачем тебе? — помертвев, едва слышно выдохнула она.

— Ты издеваешься, что ли? — топнула ногой Пеппа и выпустила ее. — Это всё ты, всё ты!

Маргарет ощутила, как тошнотворный стыд запечатал ей горло. Девчонка обо всем догадалась, и теперь ни за что не простит тетушку-разлучницу.

— Не будь твоих глупых предрассудков, я бы уже была графиней! — продолжала бушевать Пеппа. — Много лет я мирилась с твоей деспотией: это не носи, туда не ходи, книжки всякие, дурацкая математика! Ты даже не разрешала мне посещать музыкальные вечера госпожи Аделины, а там, по слухам, ужасно весело!

— Да ведь публика у нее самого низшего пошиба, — отмерла Маргарет, привычно ввязываясь в застарелый спор. — А для игры в шарады она привлекает красавиц… — тут она понизила голос до едва слышного шепота: — полусвета.

— И что с того? — буркнула Пеппа. — Чтобы ты знала, все эти правила приличий остались в прошлом! Нынче ценятся раскрепощенные девушки.

— Да как ты!..

— А вот так! Нянюшка Латуш говорит, что только постельными утехами и можно по-настоящему привязать к себе любимого!

От ужаса Маргарет пошатнулась.

— Я убью эту старуху, — пригрозила она. — Какими бреднями она забивает голову невинной девушки!

— Она говорит, — испытывая явное удовольствия от шокированного вида своей тетушки, злорадно сказала Пеппа, — что от излишне воспитанных жен мужья всегда будут сбегать к этим самым красавицам полусвета! Да что далеко ходить — давай взглянем хотя бы на тебя. Ты осталась старой девой не потому, что приземистая толстушка, и не из-за крестьянского румянца во всю щеку, и не из-за бедности! А потому что холодна как камень. В тебе нет и искры страсти, которая бы притягивала мужчин… Кстати, на удивление хорошенькое платье, как это ты умудрилась купить себе такое, поди все локти искусала от жадности… Но даже платье не поможет равнодушной статуе стать желанной женщиной, вот так-то. Ты ведь только и умеешь, что помыкать всеми да командовать! Но с меня хватит, хватит.

— Да, — уничтоженная злыми словами своей маленькой девочки, кивнула Маргарет. — С меня, пожалуй, тоже. Вот как мы поступим: забудем о графе Флери и всех тех грубостях, которые ты тут наговорила. Я сегодня же рассчитаю нянюшку Латуш, а ты будь добра извиниться. Не стоило мне так надолго оставлять тебя без присмотра — ты еще слишком юна и податлива чужому влиянию. Но хорошо, мы это исправим…

— И ничего подобного, — перебила Пеппа. — Я не позволю тебе вернуться в этот дом и тиранить меня дальше. Хотела было — но теперь уж дудки! Мигом вспомнила, как ты невыносима. Начну жить своей головой и хоть посещать госпожу Аделину, хоть носить то платье из оранжевого муслина.

— Ни за что! В нем ты похожа на вульгарную актриску.

— А вот буду, буду, и ничего ты мне не сделаешь, иначе я обнародую ордонанс!

— Ордонанс сгорел при пожаре в замке.

— Ничего, королевский интендант выпишет новый.

— Интендант надолго уехал из города.

— Брошусь в ноги герцогу, да хоть самому королю — а найду на тебя управу!

— Вся твоя жестокость ради того, чтобы веселиться без присмотра? — устало спросила Маргарет, и против ее воли в голосе зазвенело презрение. — Что же, ты истинная внучка своего деда. Тот навсегда отвернулся от сестры из-за неподходящего мужчины, а ты выставляешь меня из дома ради пустых развлечений.

— Так я и знала, — взвизгнула Пеппа, — что ты ненавидишь всех Бернаров!

— А за что мне вас любить? Один был черствым эгоистом, да и ты такая же… Годами я пыталась переломить твой характер, но, как видно, люди не меняются. Какими приходят на этот свет, такими и умирают.

— Я собой весьма довольна, — пожала плечами Пеппа, вышла из комнаты и кликнула горничных, велев им собрать вещи тетушки, «да ни одной сорочки не забыть».

Маргарет так и стояла посреди спальни племянницы, и суета, возникшая на этаже, не отвлекала ее от бессильных попыток понять: как же так вышло? Когда они с Пеппой разучились понимать друг друга? Когда молодая, непобедимая жажда к свободе перебила в той всякое уважение, всякую благодарность?

В спальню заглянула нянюшка Латуш, против обыкновения не торжествующая, а печальная.

— Вот такая она, наша Пеппа, хоть кол на голове теши, а от своего не отступит, — вздохнула тихонечко. — Раз уж она с вами так поступила, тетушка, то меня и вовсе в два счета выставит, вздумай я пойти против ее капризов.

— Вас-то она любит, — отрешенно проговорила она.

— Так потому, что я не ерепенюсь. Во всем потакаю да соглашаюсь.

— Больно-то как, — в никуда пожаловалась Маргарет. — Даже вздохнуть полной грудью не могу, щемит.

— А и ничего. Поболит-поболит да отболит. Вы-то всяко на ногах устоите, не переломитесь. И тяжело в чужих людях служить, да некуда деваться.

Вернулась Пеппа, вероятно, услышала последнюю фразу, спросила нерешительно:

— Флери ведь хорошо с тобой обращаются? Насчет Рауля я не беспокоюсь, он с прислугой всегда вежлив, да и Соланж кажется безобидной. А вот Жанна мне кажется способной на грубость…

Вместо ответа Маргарет лишь усмехнулась.

— Ты бы лучше вернулась на побережье, — посоветовала девчонка доброжелательно, — сама ведь всегда жаловалась, что в Арлане тесно и душно.

— Надеешься и из города меня прогнать? Чтобы не шептались о том, что Жозефина Бернар выставила родную тетушку за порог?

Тут Пеппа забеспокоилась.

— А ведь так и будут шептаться, — сообразила она. — Черт, и до чего неудачно, что ты устроилась к Флери, которые всегда на виду… Что, если я тебе заплачу за отъезд? Купишь себе клочок земли, как ты всегда и хотела, и забудешь обо всем.

— Заплати, — согласилась Маргарет. — Деньги мне сейчас не помешают.

— Я векселями! — Пеппу как ветром сдуло.