Читать книгу - "Король - Тиффани Райз"

них были медные таблички с надписями о триумфах Фуллера. На одной фотографии было запечатлено, как в 1990 году он возрождал веру перед десятитысячной толпой. На другой он с почтением молился у Могилы Неизвестного Солдата в Вашингтоне. Прекрасная хорошо поставленная фотосессия. На другой фотографии он и его жена стояли с двумя дюжинами подростков "Джеймс и Люси Фуллер в Первой церкви БГП, Хатфорд 1983". Все на фотографии, подростки и взрослые, прижимали Библию к груди и широко улыбались. Их глаза были прикованы к камере, придавая всему происходящему вид жутковатого сходства. Люси Фуллер положила руку на плечо симпатичной темноволосой девушке рядом с ней. Джеймс Фуллер обнимал рядом стоящего мальчика. Идеальное изображение христианской любви.

Кингсли оторвал взгляд от фотографий на стене и сосредоточил внимание на столе Фуллера. Сначала он не нашел ничего интересного — календарь, кружку с остывшим кофе, канцелярские принадлежности и несколько заметок с проповедями. Но под кружкой он заметил несвязанную пачку бумаги. На первой странице были напечатаны слова "Правильный и скромный — Возвращение гомосексуальных детей Богу". Авторство книги принадлежало, что не удивительно, Люси Фуллер, которая, по-видимому, исчерпала все другие темы христианской жизни. Кингсли с любопытством пролистал ее. Один абзац бросился ему в глаза.

Гомосексуальные подростки находятся под влиянием демонических сил. Если соблюдение ребенком режима постоянной молитвы и поста не смягчает его или его сердце, вы можете отвести его или ее к пастору для изгнания демонов. Это не экзорцизм в католическом смысле, но происходит от традиционных библейских практик, которые можно найти в Евангелии. Не будьте ведомыми вашим ребенком, когда он скажет, что был "рожден геем" или испытывал гомосексуальное влечение всю свою жизнь. Это ложь исходит от Дьявола, и только бдительность любящих и строгих христианских родителей могут спасти таких детей от адского огня.

— Рад, что вам удалось прийти, мистер Эдж, — раздался голос от двери. Кингсли оторвался от книги и улыбнулся.

— Ваша жена та еще писательница, — ответил Кингсли, бросая книгу обратно на стол. — Не думал, что женщинам вашей конфессии позволено говорить в церкви.

— Наша конгрегация не относится к церкви. Мы позволяем нашим женщинам говорить и обучать.

— Как жаль, — ответил Кингсли. — Если бы моя жена несла подобную чушь, я бы тоже запретил ей говорить. Дайте знать, если вам понадобится кляп.

Фуллер натянуто улыбнулся Кингсли.

— Я впечатлен, что вы решили появиться лично. — Преподобный Фуллер вошел в свой кабинет. Кингсли еще не встречался с ним и не видел его, но он выглядел точно так же, как на фотографиях: седые волосы зачесаны назад, сальная улыбка и двадцать фунтов лишнего веса для его шестифутовой фигуры.

— Вы сказали, что хотите поговорить как мужчина с мужчиной, — ответил Кингсли и обошел стол. — Так что говорите.

Кингсли не стал присаживаться. Он не собирался задерживаться здесь надолго. Но Фуллер сел за стол и натянуто улыбнулся ему своей улыбкой.

— Значит… — Начал Фуллер, — скандальный Кингсли Эдж собственной персоной. Милый наряд.

— Футболку выдали бесплатно.

— Не типичная для вас суббота, не так ли? Играете в церковной футбольной лиге?

— Меня заманили обманом, — ответил Кингсли. — Один мой знакомый священник сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.

— Да, ваш шурин — священник. Думаю, целибат не главенствует в семьях.

— Ну, он и не главенствует, верно?

— Странно, что он так свободно выходит из вашего дома, не правда ли? — Тон Фуллера был небрежным и довольно неприятным.

— Странно? Я бы так не сказал, — Ответил Кингсли как ни в чем не бывало. — Он — единственная семья, которая у меня осталась. Ему нравится навещать меня.

— Он священник. А вы… нет.

— Иисус был Сыном Божьим и проводил время с проститутками. Что-то о том, чтобы не судить, не бросать камни. Уверен, вы знаете эти стихи.

— Разве не Шекспир говорил, что даже дьявол может цитировать Библию?

— Да, и он был прав, — ответил Кингсли. — Даже могу представить, как дьявол цитирует Библию, стоя за кафедрой.

— Вы называете меня дьяволом? — спросил Фуллер, его челюсть напряглась, а улыбка стала шире.

— После беглого ознакомления с книгой, я бы сказал, что ваша жена — более подходящий кандидат.

Фуллер поднял руку.

— Мы не обсуждаем мою жену. Мы говорим как мужчина с мужчиной, помните?

— О чем именно?

— О женщинах, — ответил Фуллер. — Это наша битва, и мы должны сражаться как джентльмены. Я знаю, что вам нужно мое здание. Я хочу, чтобы вы исчезли навсегда. Давайте сосредоточимся друг на друге и оставим дам в покое.

— Дам, а не шестнадцатилетних девушек?

— Это было десять лет назад. Хотите все это выкопать?

Кингсли изогнул бровь.

— Я имел в виду девушку с той пленки, которую вы прислали мне и моему шурину.

Фуллер заерзал в своем кресле.

— Конечно. О ней. Ваша любовница-подросток. Думаю, ей пятнадцать.

— У нее был день рождения. Вы же знаете, что я никогда не пересекался с ней, верно? Планируете донести на меня за секс с несовершеннолетней, с которой я никогда не встречался? Ложь и хвастовство не запрещены законом, насколько я слышал. Тогда бы все мои знакомые оказались бы за решеткой.

— Нет, — с некоторой поспешностью ответил Фуллер. — Вы мужчина, вы и я. Мы договорились не вмешивать женщин и детей в наш диспут. Не так ли?

— Как пожелаете, — ответил Кингсли. — Но теперь мне интересно, о ком вы говорили?

— Я уверен, что вы уже знаете о девушке, которая покончила с собой в нашем лагере. Трагическое стечение обстоятельств, но с нас сняли все обвинения.

— Деньги способны очистить все, не так ли?

Фуллер наклонился вперед, сцепил руки и пристально посмотрел на Кингсли.

— Скажите мне вот что, мистер Эдж. Что именно вы хотите от меня?

— Я хочу ваше здание. Я хочу «Ренессанс».

— Вы же знаете, что я вам не продам его, но вы все так же продолжаете упорно заниматься этим вопросом, хотя мы закрыли его. Итак, либо вы недостаточно хорошо понимаете английский язык, чтобы знать, что означает "нет". Или вы хотите от меня чего-то другого.

— Мой английский безупречен, — ответил Кингсли. — Значит, дело в другом — я хочу чего-то другого. Я хочу, чтобы вы держали свою церковь подальше от моего города, и я хочу, чтобы вы прекратили пытать подростков-геев.

— Это терапия, а не пытка.

— Электроды на гениталиях? Меня однажды пытали, и даже они не делали этого со мной.

— Я не врач и не психотерапевт. Я предоставил нашим лицензированным специалистам выполнять их работу. Эти методы лечения жестки, да. Но они работают. И если вы думаете, что остановите наши попытки помогать