Читать книгу - "Прибежище из серы и тьмы - Люсинда Дарк"

не смотрит в мою сторону, и я не могу сдержать растянутой улыбки на своих губах. Развернувшись, я следую за ними, прислушиваясь к обрывкам их разговора, в то время как тени движутся подо мной, сглаживая мой путь и заглушая любой звук, который могли бы издавать мои шаги у них за спиной.

— Царь Богов захочет занять трон, — продолжает Залика.

— Будет сделано, — отвечает Нубо.

Я улавливаю тени, когда они соединяются вместе в тускло освещенном коридоре, и плыву перед ними, чтобы видеть их лица, когда они разговаривают. В отличие от Залики, голос Нубо совсем не изменился, а выражение его лица остается таким же ровным и бесстрастным, как всегда. Эти двое похожи на лунных близнецов. Одна сторона темная и скрытная, а другая бледная и бесстрастная.

Между ними обоими, хотя властность и неразговорчивость Залики выводят меня из себя, по-настоящему меня беспокоит отсутствие… всего, что я получаю от Нубо.

Можно многое сказать о том, как ведет себя человек, основываясь на его действиях, но в Нубо нет ничего, ни в его тоне. Ни на его лице. Ни в его движениях. Он как оживший труп.

Регис утверждал, что Карсел напал на него с мертвецами. Что он работал с каким-то неизвестным Богом, который дал ему этих людей, но у кого могла быть такая сила? Связан ли Нубо как-то с этим?

Несмотря на мое желание отправиться в комнаты Терры и найти Найла, застать этих двоих за обсуждением вопросов, касающихся Богов, — это удача, в которой мы нуждались. Итак, я следую за ними. По всем залам, пока они обсуждают грандиозное празднование, которое состоится после Охоты «Церемонию Венатус», Руэн узнал ее настоящее название.

Три церемониальных ритуала. Три способа уменьшить нашу силу и украсть ее у собственного потомства. Тени проскальзывают сквозь мои пальцы, обвивают ноги и руки, лижут мою плоть, поглаживают, словно пытаясь успокоить меня.

Щупальца черной силы обвиваются вокруг меня, обнимая меня, утешая. Это успокаивает бешеное биение моего сердца и позволяет мне вернуться к моей текущей миссии: выяснить все, что Залика и Нубо запланировали для Богов.

На пересечении двух более длинных коридоров два Смертных Бога Терры останавливаются. — И последнее, — бормочет Залика.

Кружась, поглощенная тенями, моя кожа покрывается маленькими мурашками вдоль рук и ног под одеждой. Я игнорирую безмолвное предупреждение и подплываю все ближе, желая услышать больше.

Голос Залики понижается до шепота. — Убедись, что твой человек на материке избавился от растущей армии смертных.

Армия смертных? Армии смертных не существует. Дрожь пробегает по моей руке, еще одно предупреждение, когда по виску стекает пот. Тени, клубящиеся вокруг меня, ослабляют хватку, и я чувствую камень под ногами. С усилием оттягивая их назад, я прислоняюсь к стене и задерживаю дыхание.

— Как только церемонии будут завершены, у Богов появятся средства покончить с этим самостоятельно, но до тех пор я хочу убедиться, что им не о чем беспокоиться.

Нубо качает головой, отблеск ближайшего факела, висящего на стене, освещает его лысую голову. Моргая, я перевожу взгляд на него, когда сквозь него просвечивает тень чего-то похожего на очертания скелета. Не просто голова, покрытая плотью, а настоящий череп. Запавшие глаза, невидимый нос, представляющий собой всего лишь две щелочки, и белая кость.

Нубо не Смертный Бог. Он нежить. Мертвец. Регис. Кусочки головоломки складываются вместе. Карсел. Человек Нубо на материке. Армия смертных. Регис и Офелия собирают армию. Должно быть, об этом они и говорят.

Я отступаю назад и упала бы, если бы не тени, которые подхватывают меня и поднимают обратно. Спина моей туники промокла от пота, из-за чего ткань прилипает к позвоночнику, вызывая мурашки по всему телу.

Боги теряют силу. Я не знаю почему и не знаю как, но если они даже не могут остановить ту армию, которую собирают Регис и Офелия, то это должно означать, что предсказания Кэдмона верны. У нас действительно есть шанс. Я могу убить его, и если я смогу убить его… мы сможем быть свободны. По-настоящему свободны.

Нубо и Залика расходятся, каждый идет своей дорогой, и как только они заворачивают за угол, я глубоко вздыхаю. Мои тени исчезают в одно мгновение. Дрожащей рукой я убираю с лица прядь серебристых волос, а другой опираюсь на стену, чтобы унять дрожь в теле. По какой-то причине из-за того, что я так долго держалась в тени, у меня возникло ощущение, что я бежала без остановки несколько дней и ночей. Мои бедра дрожат, когда я делаю шаг назад, тем путем, которым пришла, только для того, чтобы остановиться, когда точно осознаю, где нахожусь.

Поворачиваю голову, когда прохладный воздух затягивает в один из четырех коридоров — темный, который, я знаю, ведет в фальшивый тупик. Вход в тюрьму. Я подумываю о том, чтобы пойти туда, спуститься по лестнице, ведущей вниз, и встретиться лицом к лицу с женщиной, запертой внизу.

Ариадна. Богиня Тьмы и Теней. Моя мать. Мой Божественный родитель.

Я закрываю глаза, борясь с волной тошноты. С тех пор, как я была ребенком, едва достигшим подросткового возраста, я не чувствовала такого истощения, потратив столько энергии. Даже если бы я хотела встретиться со своим Божественным родителем прямо сейчас, моим ногам не хватает энергии, чтобы совершить этот путь.

У меня перехватывает горло, и я давлюсь, сгорбившись, когда делаю еще один шаг прочь из коридора. Мышцы в моих ногах сжимаются, отказываясь двигаться, когда я замираю, прижавшись боком к холодному камню, а по спине и лицу стекает еще больше пота. Тяжело дыша, мои суставы протестуют, когда волосы падают мне на лицо, и я поднимаю руку, чтобы снова их убрать.

Серые стены коридора вращаются, закручиваясь в бесконечную спираль. Желчь обжигает мои внутренности, все сильнее толкаясь, чтобы попасть в горло и вырваться изо рта. Я стискиваю зубы, чувствуя тихий свист вдыхаемого и выдыхаемого воздуха.

Нет, я молча приказываю. Я та, кто контролирует свое тело, и я решаю, когда и где я могу уступить своим собственным недостаткам. Сейчас не то время.

Словно желая доказать это самой себе, я прижимаюсь к твердой стене, убеждаясь, что она все еще там, а не над моей головой, как говорят мне мои глаза. Я поднимаю ногу, чтобы сделать еще один шаг вперед, и пол полностью исчезает из-под меня.

Моя рука отрывается от стены, чтобы удержаться при падении, но слишком поздно. Земля устремляется ввысь, и опускается тьма забвения. У меня есть всего мгновение, прежде чем моя голова ударяется о камень внизу, и я