Читать книгу - "Прибежище из серы и тьмы - Люсинда Дарк"

мои ноги, а затем быстро поднимается вверх. Глядя вниз, как Ара выныривает из-под одеял и скользит туда, где моя ладонь лежит на матрасе, она использует меня как лестницу — взбирается по моей руке к плечу.

Я не кричала, медленно начинаю понимать. Нервная энергия Ары очевидна, судя по похлопыванию по моему плечу. Она кружит и кружит, ныряя к моей шее и похлопывая меня по ней, прежде чем протянуть лапку и вцепиться в пряди моих волос. Липкие кончики ее лапок цепляются за пряди, тянут, и хотя это такое легкое натяжение, она никогда не делала этого раньше. Протягивая руку, я обхватываю ее пальцами, осторожно отделяя ее лапки от своих волос, чтобы переместить ее к себе на ладонь, когда чувствую резкий укус.

Стиснув зубы от желания выругаться, я еще крепче сжимаю пальцы вокруг Ары и — гораздо менее нежно — отдёргиваю её от себя, усаживая на кровать перед собой. Прежде чем я успеваю опустить её к себе на колени, она снова кусает меня. Острая боль не сопровождается жжением, которое обычно расползается по коже, так что я понимаю — яд она не пустила, но, чёрт возьми, это всё равно больно.

— Что, черт возьми, с тобой не так? — Раздраженно бормочу я, встряхивая рукой, пытаясь избавиться от этого ощущения.

Она снова кружит у меня на коленях, бешено стуча лапками и подпрыгивая вверх-вниз. Закрыв глаза, я дышу ртом и протягиваю мысленную руку к ее маленькому разуму. Образы проносятся передо мной. Кровь. Вода. Ветер. Разбитое окно и бледная ткань запачканного платья, волочащаяся по камню. Красные ленты веером растянулись в серых тенях. Крик, который доносится до меня из воспоминаний Ары, имитирует крик, который разбудил меня. Я сосредотачиваюсь на лентах. Я знаю, что они красные, потому что мне часто приходилось различать то, что мои пауки видят разными глазами, но что-то в них сбивает меня с толку. И тогда я понимаю, что это вовсе не ленты. Это волосы. Рыжие волосы.

Мои глаза распахиваются. — Мейрин. — Ара спрыгивает с меня, когда я отбрасываю одеяло и вскакиваю с кровати. Я не останавливаюсь, чтобы взять свои ботинки, благодарная за то, что никто из Даркхейвенов не забрался ко мне в постель, зная, что это означало бы, что моя Королева пауков разбудила бы меня голой.

За считанные секунды я оказываюсь у двери и пересекаю коридор. Я не утруждаю себя стуком в дверь Мейрин, предпочитая вместо этого повернуть ручку. Когда я обнаруживаю, что она заперта, я отступаю назад и хватаюсь за обе стороны двери. Первый удар моей ступни плашмя по твердому дереву вызывает громкий хлопок и скрип, но на самом деле никакого треска нет. Я раздумываю, не вернуться ли за ботинками, пока готовлюсь нанести следующий удар. Позади меня открываются две двери. Я игнорирую звуки и снова ударяю ногой в дверь. Еще один скрип, но по-прежнему никакого результата.

— Гребаное дерьмо. — Теперь, когда остальные проснулись, нет смысла молчать. — Мейрин! — Я выкрикиваю ее имя и замираю, прислушиваясь. По ту сторону двери не доносится ни звука.

Я снова упираюсь руками по обе стороны от дверного проема и поднимаю ногу. — Позволь мне. — Пара рук поднимает меня с пола, когда Каликс делает шаг вперед. Я моргаю, хмурясь, когда он встает передо мной, прежде чем понимаю, что это Теос отодвигает меня назад, чтобы дать своему брату пространство.

Несмотря на то, что Каликс такой же босоногий, как и я, ему требуется значительно меньше усилий. Каликс подпрыгивает и поднимает свои руки немного выше на раме — фактически, до самого верха. Он болтается там, его ноги едва касаются пола, когда он раскачивает свое тело взад-вперед, мышцы его рук напрягаются от усилия. Его передняя часть ударяется о дверь, но он, кажется, не замечает этого, напрягая руки. Вся нижняя часть его тела дико отлетает от двери, и когда он возвращается к ней, то поднимает ноги и пинает.

Дверь трескается, трещина пробежала вверх к верхней части двери, а затем вниз от того места, куда он ударил. Со второй попытки она ломается полностью, две половины раскалываются так, что большой кусок верхней части проваливается внутрь. Пространство имеет ширину всего около фута вверху, стекая вниз до образования трещины посередине. Однако этого достаточно, чтобы Каликс опустилась обратно и полез внутрь.

Его рука исчезает в отверстии, а затем щелкает дверной замок. Я сбрасываю с себя руки Теоса и бросаюсь вперед, хватаясь за ручку и распахивая остальную часть двери, но не нахожу… ничего. Я поворачиваюсь и снова поворачиваюсь. Мое дыхание учащается, когда я смотрю на пустой пол. Отсутствие мебели. Шаги Каликса и Теоса сопровождают меня внутрь, но они остаются тихими, пока я осматриваю каждый уголок этого места, уверенная, что то, что я вижу, должно быть своего рода иллюзией.

Здесь нет кровати. Нет миски с водой. Никаких признаков того, что здесь вообще кто-то останавливался. Развернувшись, я бросаюсь обратно в коридор, оглядываясь по сторонам. Я знаю, что за поворотом есть ещё комнаты, но в этом крыле — только наши: две для девушек и три для парней. Другого места, где Мейрин могла бы остановиться, просто нет. Я провожу рукой по волосам, в голове крутятся замешательство и вопросы. Тот крик был таким реальным. Испуганным.

— Где она? — Вопрос срывается на хрип.

Ни Теос, ни Каликс не могут ответить. Они не знают.

Звук в конце коридора привлекает мое внимание, да и их тоже. Как один, мы трое оборачиваемся и видим там Руэна, плащ закрывает большую часть его тела, а лицо бледнее обычного, когда он перекидывает через плечо сплюснутую сумку. Он оглядывается на нас, нахмурив брови, когда приближается.

— Что вы… — Он останавливается, заметив разбитую дверь. Его глаза видят то, что я уже видела. Пустота внутри. Он делает долгий, медленный вдох, его плечи опускаются, прежде чем он поворачивается обратно к остальным из нас.

— У меня есть информация от Кэдмона, — говорит он, и я ненавижу то, как сжимается все мое тело при этих словах. Я хочу сказать ему «нет», что мне все равно, что сказал Кэдмон, если только это не касается Мейрин. Она хотела оставаться в безопасности, держаться подальше от боли и опасностей. Я… тоже хотела этого для нее.

Здесь никто не получает того, чего хочет. Боги забрали ее, и, вероятно, уже слишком поздно. Я всегда, блядь, опаздываю.

Никто не возвращается ко сну, и несколько часов спустя рассвет омывает остров