Читать книгу - "Ушла в винтаж - Линдси Левитт"

конечный пункт моего двухнедельного плана. Что такое две недели? Бывает, гриппом болеешь дольше. Но все это время я существовала в режиме выживания, а сегодняшний вечер воспринимала как неофициальный конец. Остается надеяться, что за этим перевалом меня ждет счастливое продолжение.

Бабушкино платье оказывается гораздо у́же, чем я думала. Чтобы влезть в него, мне приходится свести лопатки. Молния с трудом застегивается. Втиснув свое тело в платье, я бросаю взгляд из-за плеча на зеркало в полный рост, висящее за дверью. На меня смотрит девушка с веснушчатой спиной, тонкими руками и загадочными глазами. Она словно сошла с обложки дамского журнала пятидесятилетней давности – настолько ее облик соответствует тому времени. Образ дополняет алая помада, которой я никогда больше не воспользуюсь.

– Мэллори! – кричит Джинни. – Поторопись! Твой сюрприз уже здесь!

Можно было бы одолжить у мамы бусы, но я решаю оставить бабушкину подвеску. Она стала символом списка, хотя он и не является тем, за что я его первоначально приняла. Возможно, по ту сторону я обнаружу немало преимуществ. А может, буду весь вечер чувствовать себя неудачницей и жалеть, что, разбирая бабушкины вещи, совала нос куда не надо.

К счастью, Джинни нашла «друга сердца» вместо меня, а чтобы сделать что-нибудь опасное, большого ума не надо, поэтому я выуживаю свой телефон из туфли в шкафу. Джинни его не заметила, когда проводила свою техническую инспекцию, и я хранила его там, чтобы достать сразу, как выполню все пункты списка.

Когда я спускаюсь, вся моя семья стоит на улице, разглядывая белый лимузин, припаркованный у нашего дома. Папа заложил руки за голову; мама смеется как сумасшедшая.

– Это Беннет для тебя такой достал? – спрашиваю я.

Семья поворачивается ко мне. Мама ахает, папа снова пускает слезу, Джинни расплывается в улыбке:

– Вот она – королева винтажа!

– Какая ты красивая! – с придыханием произносит папа.

– Давайте я их сфотографирую, – говорит мама.

Хотя я точно знаю, что этот кадр попадет в Интернет, я позирую и улыбаюсь. Этот вопрос мы обсудим с мамой завтра. Я и так нервничаю перед танцами, большего стресса мой верный дезодорант не выдержит.

– Где Беннет? – спрашиваю я.

– Забыл заправить свою машину. Сейчас вернется.

– А зачем ему заправлять свою колымагу, если вы поедете на лимузине?

– Лимузин не для меня, а для вас, – говорит Джинни.

– Что?!

Папа обнимает нас за плечи:

– Джинни решила сделать нам с мамой сюрприз. Мы подвезем тебя, а потом поедем кататься по городу.

Я выразительно смотрю на Джинни. Она пожимает плечами:

– Я зарезервировала его для нас с Беннетом, но чем больше думала об этом, тем яснее понимала, что нам он не нужен. Маме с папой он нужнее.

Еще одна часть плана по спасению родительского брака. На этот раз экстремальная. Сегодня же вечером расскажу ей правду, пока она не арендовала часовню для венчания.

Из лимузина выходит водитель и открывает передо мной дверцу. Я думала, что нет ничего позорнее, чем прийти на официальный бал одной. Но я ошибалась. Меня везут туда родители, да еще на лимузине.

Спасибо, Джинни.

Глава 24

Что я готова сделать, лишь бы не идти на эти танцы:

1. Помыть туалеты.

2. Съесть тараканов с папиных складов.

3. Этот список можно продолжать бесконечно.

Я еду на бал в лимузине. Напротив меня, прильнув друг к другу, сидят мои родители. Я придвинула ведерко для шампанского поближе – на случай, если меня стошнит.

Родители принарядились. На папе галстук-бабочка, рубашка с коротким рукавом и голубые джинсы. Такой прикид отлично сочетается с татуировками, но не с его возрастом. На маме что-то привлекательное с глубоким декольте. Они хихикают как подростки, уединившись в коконе роскошного автомобиля. Ровно этого и хотела Джинни. По идее, я должна за них порадоваться, но с тех пор, как я обнаружила мамин блог, меня раздражает все, что она делает.

Я смотрю в тонированное окно:

– Вы не можете оторваться друг от друга хоть на пять минут?

– Это полезно для наших отношений. Объятия объединяют, – говорит мама.

– Хороший заголовок для статьи в блоге, – произношу я с замиранием сердца.

– Мэллори, – вздыхает она. – Милая. Сейчас не время это обсуждать.

– А почему, разве папа не в курсе? – Я выпрямляю спину. Я обещала себе не горячиться, оставить выяснение отношений на потом, но оказавшись в замкнутом пространстве, просто уже не могу себя контролировать. Ненавижу… ненавижу их счастливый вид, можно подумать, они идеальная пара, но ведь при этом они постоянно ругаются у нас на виду, им и дела нет до того, что думает Джинни и что я увидела в Интернете.

– Папа, ты читаешь мамин блог?

– Ну… – папа искоса смотрит на маму, – я знаю, что она ведет блог. Но обычно я…

– Все нормально, Кевин, – пожимает плечами мама. – Я знаю, что ты его не читаешь.

– А наверное, стоило бы, – говорю я со злостью. Ну почему папа такой глупый? – Тогда бы ты знал, что она написала пост о моем расставании с Джереми и о моей низкой самооценке.

Мама складывает руки на коленях:

– Ты вырвала мои слова из контекста. Я написала тот пост потому, что беспокоюсь за тебя.

– Так поговори с лучшей подругой. Не надо обсуждать меня с тысячами незнакомых людей в Интернете. – Я качаю головой. – Ты в курсе, что я отказалась от всех современных технологий после того, что произошло между Джереми и мной? Потому что весь Интернет обсуждал мою личную жизнь. И вот в минуту слабости я включаю твой компьютер и обнаруживаю, что ты тоже обсуждаешь меня в Сети, да еще похлеще. Ты не имела права так поступать.

– Зачем ты пишешь о Мэллори в своем блоге про купоны? – спрашивает папа.

Мама поворачивается к нему, потом ко мне. Она никак не может решить, кому первому ответить. Затем останавливает на мне полный отчаяния взгляд:

– Мэллори, прости, пожалуйста. Я не хотела никому сделать больно. Я воспринимаю подписчиков как друзей, мне нужен был совет. Этот блог… нечто большее, чем роль мамы и жены, чем папина работа. Это мое личное пространство, понимаешь?

Я закусываю губу, слишком поздно вспомнив про помаду. Допустимо ли, что мама пишет о моих любовных отношениях, не спросив у меня разрешения? Конечно нет, нам еще предстоит определить границы того, что можно выносить из семейного пространства в Интернет. Заслуживает ли мама «своего дела», чего-то личного, позволяющего расти и развиваться? Определенно. Невероятно, но тут я чувствую с ней общность и хорошо ее понимаю. Для