Читать книгу - "Глиняные сердца - Анита Ферн"

шагу друг друга, словно старинные друзья. Когда Лилу запрокидывает голову, подставляя лицо солнечным лучам, Скотт опять берет ее за руку, чтобы уберечь от падения. Я же не могу уберечь зубы от досадного скрежета.

И вовсе я не слежу за ними, нам просто по пути. Как ни крути, мы в одной школе учимся. Куда я и направляюсь, в отличие от них.

Возле одного из окон в коридоре замечаю огненную шевелюру Хизер. Когда я подхожу ближе и здороваюсь, она лишь окидывает меня презрительным взглядом и уходит, часто цокая каблучками.

– Девушки выбирают сторону подруги, когда ту внезапно бросает парень, – произносит Томми, соскакивая с подоконника, и хищно скалится. – Мне тут птичка донесла, что тебя на толстеньких потянуло.

– Ну, раз уж ты, Белоснежка, теперь общаешься с птицами, попроси их, пусть метнутся за учебником по английскому, я его дома забыл, – говорю я и щелкаю друга по лбу.

Только Том, похоже, обрел новую излюбленную тему для подколок и до конца уроков не прекращает их изрекать. И я бы охотно потешался вместе с ним, если бы в его словах не было ни капли истины. Когда мы с ним и Риком ступаем за порог школы, мои отнюдь не слабые нервы уже на пределе. Говорю, что Лилу не в моем вкусе, лишь бы он отстал. Но в ответ Том оскорбляет ее и хохочет, будто выдал уморительную шутку.

От этого я закипаю как чайник. Рик переводит тревожный взгляд с него на меня. Я едва слышу его нервный смех из-за шума в ушах, когда подскакиваю к Тому и хватаю его за грудки. Подозреваю, что мое лицо в этот момент больше напоминает угрюмую физиономию Реда[12], но мне плевать. Встряхиваю весельчака и рычу:

– Кто тебе дал право оскорблять девушку, с которой ты даже не знаком?

– Очнись, Лекс: ты ради этого чучела отшил классную девчонку! Ты и лучшему другу предпочтешь ее? – Томми принимает высокомерный вид.

– Да, если мой друг не перестанет вести себя как последний козел, – говорю я и отталкиваю его.

– Надеюсь, ты готов к тому, что останешься один. Рик, ты идешь?

Тот напряженно следит за носком своего ботинка, ковыряющим отошедший осколок плитки на тротуаре. И не поднимает головы, когда нерешительно произносит:

– Тут я не на твоей стороне, Томми. Извини.

Том одергивает футболку и уходит прочь. Мы глядим ему вслед, понимая, что все не может кончиться вот так.

– Ты должен поговорить с Лилу до того, как до нее доберутся сплетни.

Я и без столь ценного замечания планировал сделать это вечером. Ведь она изъявила желание иногда выгуливать Тень, и я подумал, что это подходящий повод, чтобы встретиться. Только Лилу, по-видимому, оказывается слишком занята, чтобы ответить на мои сообщения.

Поэтому во время вечерней прогулки во вторник я не ленюсь дойти до ее дома вместе с собакой. Впервые подхожу так близко к этой двери. В груди щекочет чувство, похожее на трепет. Ох, кажется, начинает проявлять себя рецепт влюбленности от Лилу. Подавляю нервный смешок и тянусь к кнопке звонка.

Если бы я не видел, как Лилу выходила из этой двери, то даже не заметил бы ее. Она максимально сливается со стеной. Наверное, это сделано специально, чтобы дверь мастерской казалась единственным входом в здание.

В ответ на звонок выглядывает девушка, разительно похожая на Кэти. Думаю, так она будет выглядеть лет через десять. Только Лилу не упоминала о старшей сестре, а значит, это… их мама.

Чувствую, как от удивления мое лицо буквально вытягивается, и не могу вымолвить ни слова. Застывшую в широком зеве дверного проема миссис Стюарт мой ступор явно забавляет. Уголки ее губ подрагивают от усилия сдержать улыбку.

– Доброго вечера, молодой человек. Полагаю, вы пришли к одной из моих дочерей.

– Д-да, я хотел бы видеть Лилу.

– И о чьем визите предупредить?

– Пожалуйста, передайте, что ее ждет Лекс.

Мое имя ей точно известно, потому что женщина перестает опираться на дверной косяк и выпрямляется, взгляд суровеет. Бросив короткое «ждите», миссис Стюарт скрывается в доме.

Надо же, еще не успел познакомиться с мамой девушки, а уже вызвал ее неодобрение. Тень, похоже, это предвидел, потому что сел поодаль, насколько позволяет поводок. Даже сейчас не шелохнется, хотя я приблизился и положил руку ему на голову. Отмирает пес лишь с появлением Лилу, и мы оба устремляемся к ней.

Она присаживается на корточки возле собаки и почесывает ее за ухом.

– Зачем ты пришел? – говорит она ледяным тоном.

На такой «ласковый» прием моя нервная система не выдает никакой команды, кроме как опешить. Второй раз за вечер.

– Думал, ты захочешь увидеться с Тенью.

Лилу поднимается с места.

– Увиделась. Теперь уходите.

Похоже, сплетни меня опередили.

– Тебе что-то рассказали, да?

Я заглядываю ей в лицо и замечаю, какое оно изможденное. Бледнее, чем обычно, будто с него стерли краски.

– Никто мне ничего не говорил, – отрезает она. – Слышала от тебя лично, что я недостойна восхитительного Лекса Батлера. Снова.

– О чем это ты?

– О том, что твои друзья потешались и смеялись надо мной. А ты не то что не помешал им, ты был с ними заодно. Таково твое понятие дружбы, да? – с горечью вопрошает Лилу.

– Я не смеялся над тобой.

– Конечно, нет. И свою девушку не подсылал, чтобы в очередной раз щелкнуть меня по носу и напомнить, что мне рядом с тобой не место. И чистое совпадение, что случилось это именно после того, как ты поцеловал меня, а я тебя оттолкнула.

Меня будто пригвоздили к земле. Вам знакомо чувство, когда учитель спрашивает на уроке, а вы даже учебник не открывали? Сейчас я ощущаю его хардкорную версию.

Лилу воспринимает мое потрясенное молчание как признание вины. Запахивает кардиган поплотнее и продолжает:

– Она порвала мои рисунки для конкурса, Лекс. С подружками подкараулила меня в туалете, вытряхнула рюкзак, разорвала рисунки и смыла в унитаз. Можешь передать, что вы победили. Я больше не претендую на общение с тобой ни в каком виде.

Последние слова заглушает поскуливание Тени.

Разочарование и тоска Лилу действуют на меня ошеломляюще. В груди начинает печь, а руки, наоборот, становятся холодными. Я должен что-то сделать, сказать, чтобы все расставить по местам, но слишком растерян для этого. Лилу не должна была слышать тот дурацкий разговор. А то, что я узнал о поступке Сары, совершенно оглушило меня. Я лишь тянусь к Лилу, чтобы утешить, но она отступает назад и умоляюще произносит:

– Прошу, оставь меня в покое.