Читать книгу - "Кошмары из серы - Кел Карпентер"

— Но я не понимаю… — начала я.

— Ты сделаешь это, — остановила меня Мерула. — К тому времени, когда Рагнарек раскрыл свое пророчество, Лилит уже была такой же безумной, как женщина, которую она называла матерью, но в десять раз более безжалостной. Генезис была эгоистичным божеством, мало чем отличающимся от нас. В конце концов, мы были созданы по ее образу и подобию. Но ребенок, которого она создала, был настоящим чудовищем. — Она покачала головой. — Я была с ней, когда было произнесено пророчество. Я видела этот блеск в ее глазах. Я узнаю ревность, когда вижу это, и в тот момент, когда Рагнарек предсказал тебя, Лилит начала строить планы.

— И мой отец никогда этого не видел? — Скептически спросила я. Все они серьезно, но сердито покачали головами. У них были для этого все основания.

— Когда-то она была мастером обмана, — начала Синампа, взявшись за рассказ. — Но со временем она начала верить в ту ложь, которую рассказывала. Она впала в бред, попав в свою собственную паутину. Пророчество Рагнарека привело ее в отчаяние, потому что она знала, что однажды Люцифер падет, и когда это произойдет, найдется кто-то, кто сможет занять его трон — трон, который она с самого начала считала принадлежащим ей по праву. — Она приподняла брови, глядя на меня через стол. Ее ногти забарабанили по длинному деревянному столу с такой силой, что могли бы вырвать сердце из груди мужчины. — У нее в голове возникла идея, что если твой отец смог произвести на свет первородного, то и она могла бы родить его, если бы у нее был правильный ребенок с правильной родословной. — Я сглотнула подступившую к горлу желчь. Отвращение разъедало мои

внутренности. Синампа холодно улыбнулсась. — Я вижу, мой титул и происхождение не ускользнули от тебя в пещере. Синампа, Дитя Лилит, Дочери Каина. — Она выплюнула имя своей матери, как будто это был яд. — Примерно в то время, когда Лилит пришла в голову идея, что ей нужен Благой мужчина, один из отпрысков Евы прорвался через Ад с клеймом Каина на голове. Она поймала его в ловушку, а затем изнасиловала. Снова. И снова — пока не забеременела мной. Ребенок, рожденный из крови и боли. Девочка, воспитанная монстром, одетым как ангел. Мне стало жаль ее, пусть и всего на мгновение.

— Мой отец — Люцифер позволил это? — Ее губы сжались, когда я изменила фразу на полуслове.

— Люцифер не знал об этом. Как и о сотнях других мужчин, которых она удерживала в разные моменты на протяжении многих лет. И хотя я совершенно уникальна, я не первородная — в отличие от тебя. — В ее тоне не было ни намека на ревность, только глубокая усталость. Та усталость, которая не была вызвана плохим днем или неделей. Она поселяется в тебе день за днем. Растет. Разъедает тебя тем, кто ты есть, пока не остается только тупое чувство пустоты. — Каждого из них насиловали до тех пор, пока они не могли зачать ребенка женского пола.

— Почему именно женщина? — Спросила Мойра.

— Мужчины в Бримстоун-Сити низшие. Женщины Прайда использовали их в качестве рабов и племенных жеребцов. Она считала их слишком примитивными. Склонны поддаваться низменным побуждениям вместо разумного мышления, — ответила Синампа, даже не задумываясь об этом.

— Жестоко, — пробормотала Мойра. Синампа только пожала плечами. — Она создавала армию из детей, которые будут жить вечно. У некоторых были собственные дети, которые также были порабощены с рождения. Только этой ночью я заслужила свою свободу.

— Как ей удавалось скрывать свою беременность? — Спросила я. Женщины-демоны вынашивали своих детей в течение двух лет, прежде чем родить. Были ли фейри такими же?

— Она этого не делала, — ответила Анника. — Скрывала свою беременность, то есть. Твой отец не возражал против того, что у нее были дети. Они никогда не были… романтичными. В конце концов, он вырастил ее. Ему никогда не казалось странным, что она хотела детей,

учитывая, что ее матерью была Генезис. Только когда появились Всадники, он начал понимать, кем она была на самом деле. — Все Грехи кивнули, и разговор снова перешел на другое.

— Как и я, Лилит разделяет склонность к Жадности, — сказала Сарафина.

— Она действительно близка каждой из нас, если быть честной, — съязвила Анника. Жадность кивнула, явно не соглашаясь.

— Да, но ее Жадность взяла верх в тот день, когда Люцифер пришел к ней с предложением. — Она не улыбнулась, когда ее взгляд скользнул к Ларану. Он замер под взглядом этих проницательных карих глаз, которые в этом свете приобрели красноватый оттенок ночного кошмара. — Он верил в пророчество, которое изрек Рагнарек, что тебя вернут четыре Всадника. Но они еще не были демонами, которые существовали. Итак, он создал их. То есть создал тебя. — Я потянулась, чтобы взять Ларана за руку, цепляясь за его тепло. — Он хотел, чтобы вы были идеальными охранниками для его маленькой девочки, когда она появится на свет, поэтому он заключил сделку с монстром, которого вырастил. Четыре женщины вызвались стать матерями Четырех Всадников, зная, что они не переживут этого процесса. Я должна добавить, что четыре бесплодные женщины. Лилит оплодотворила их своей собственной магией крови и силой Люцифера. Ровно столько огня, чтобы они были неуязвимы, ровно столько силы, чтобы они могли сдерживать тебя. Не более.

— А что он дал ей взамен? — Спросила я, страшась правды.

Я подождала, пока Ларан глубоко вздохнет, а затем ответит мне.

— Наше детство, — сказал он. — У нее уже была свобода действий в своих владениях, и он не мог дать ничего, что на самом деле принадлежало кому-либо из Грехов, поэтому он заключил с нами сделку.

— Это было до того, как она убила одну из демониц, носивших ребенка, — вставила Синампа.

— Что? — Одновременно спросили мы с Мойрой.

— В то время я приближалась к тысячелетию, поэтому детали моей юности немного расплывчаты, — сказала она, поворачиваясь к Хеле, стоявшей рядом с ней. То, что она считала себя тысячелетней юностью, многое говорило о женщине, которую я начинала видеть более ясно.

— Она отравила одну из демониц, и Люцифер узнал об этом. Он был в ярости из-за этого, учитывая, что он должен был отдать младенцев, как только они родятся. Вынужденный заключить новую сделку теперь, когда так много было поставлено на карту, он поклялся на крови, что до тех пор, пока она не причинит физического вреда Всадникам или позволит причинить им вред, пока он жив, никто не сможет убить ее, не постигнув той же участи — включая