Читать книгу - "Кошмары из серы - Кел Карпентер"

Ларан подошел ко мне и нежно сжал мое плечо, оставляя колючий поцелуй на виске. Это придало мне сил перед тем, что должно было произойти, и я отошла, чтобы сесть на противоположный конец стола от Анники.

Я скрестила ноги, откинувшись на мягкую подушку. Моя правая рука покоилась на подлокотнике кресла, изогнувшись вверх так, что я могла опереться подбородком на сжатый кулак. Арбалет оставался взведенным, выступающим достаточно далеко, чтобы, если я выстрелю, стрела прошла мимо меня и все равно пролетела точно. Я не ожидала, что она понадобится. Черт, я не думала, что это принесет что-то большее, чем гнев того, кого я ударю. Правда, у меня не было энергии, и эта металлическая штуковина вернула мне ее часть. Я вцепилась в него, хотя мои пальцы так похолодели, что онемели.

— Ты хотела поговорить, так говори. С самого начала.

Брови Анники на мгновение сошлись вместе, прежде чем ее ноги опустились, и она наклонилась вперед, опершись на локти, сплетя пальцы домиком. Теперь я завладела ее вниманием.

— Хорошо, Малышка Утренняя Звезда. С самого начала.

Она кивнула один раз, и остальные Грехи заняли свои места. Спокойствие овладело мной, когда я наклонила голову. Внутри была Руби, которой причиняли боль. Руби, которая кровоточила. Я не могла

позволить себе быть ею прямо сейчас. Я не могла позволить себе потерять голову. Больше не было Зверя, которая уравновешивала бы меня, и для этого я должна была уравновесить себя. Прямо сейчас это означало отбросить все свои чувства, потому что чувства никого не спасут.

Но правда может быть. Итак, я прислушалась.

ГЛАВА 18

— В НАЧАЛЕ, когда Эдем был создан, возникла изначальная, обладающая великой силой. Ее звали Генезис, — начала Анника.

— Я уже слышала эту историю, — вздохнула я.

— Вы слышали версию этой истории от Лилит, но она была едва ли младенцем, когда Эдему пришел конец и возник Ад, — ответила Хела. Я закрыла рот и наклонила голову, чтобы они продолжали.

— Генезис была первоисточником творения. Она создала нас первыми, включая Лолу, как первоначальную шестерку. В каждом из нас была какая-то ее черта, и эта черта стала тем, чем мы были известны, когда она создавала других. Она разделила наш мир на провинции и дала каждому из нас по кусочку, поручив наблюдать за ним, пока она присматривает за всеми нами, и какое-то время это было хорошо. — Анника наклонилась вперед и бросила пустую виноградную лозу на тарелку перед собой.

— А потом пришел Люцифер, — сказала Мерула. Она перекинула свои шелковистые черные волосы через плечо, ее вишнево-красные губы скривились в гримасе. — Во вспышке огня изначальное пламя пробило брешь в границах между мирами. Генезис была сражена в тот самый момент, когда увидела его, потому что Люцифер был первым существом, которого она не создала. Чем дольше он оставался, тем сильнее становилось влечение, пока оно не достигло точки одержимости. — Она согнула пальцы, демонстрируя кроваво-красный оттенок ногтей. — После разрыва с Богом Люцифер не хотел привязываться к одной женщине…

— Почему? — Спросила Мойра. Мерула бросила на нее укоризненный взгляд, но вопрос был обоснованным.

— Потому что он уже сделал это для Бога, — ответила Анника. — Он отдал ей все. Свое сердце. Свою душу. Они были созданы как равные — он, изначальный огонь, и она, изначальный свет. Идеальная гармоничная пара…

— Она хотела большего, — сказала Хела, вступая во владение. — Бог не был удовлетворен одной только любовью Люцифера и решил, что она больше не будет связана с ним. Ей будут поклоняться многие. Существо, стоящее выше него, — сказала она. — Бог.

— После этого Люцифер больше не был бы связан, — сказал Мерула. — Это свело Генезис с ума, и в своем безумии она восстала в одном из последних актов творения. Она так отчаянно хотела настоящих детей, что разделила себя надвое — создала фейри — и обрекла на гибель свой мир. — Она неодобрительно покачала копной темных волос.

— Мир начал трещать по швам, потому что Генезис была связана с ним, — объяснила Мерула. — Первородным не нужно связываться с миром, но, если они это делают, это значительно увеличивает их силу. И эта планета, то царство, с которым они связаны, становится зависимым от изначального в поддержании жизни. Если этот изначальный умрет, единственным верным способом предотвратить его взрыв было то, чтобы другой изначальный сделал то же самое. Люцифер был нашим единственным вариантом, вопреки тому, что Лилит могла тебе сказать. Без него Ада, каким мы его узнали, никогда бы не существовало, потому что Эдем — мир — умер бы. Мы вместе с ним.

— Это не значит, что твой отец был святым, — вмешалась Ламия. — Он вполне наслаждался поблажками, которые ему доставляли узы Ада, и он стал известен как Король. Лилит была всего лишь младенцем, когда он связался с планетой, и твой отец взял на себя заботу о ней и Еве. Она выросла маленькой эгоистичной дурочкой, думающей, что заслуживает править просто потому, что они с Евой родились после смерти Генезис. Во многом как и ее создатель, она сосредоточилась на неправильных вещах. Одержимая отсутствием у нее изначальной силы вместо тех самых людей, которых дал ей Люцифер, сделав ее одной из нас. Она злоупотребляла этим. Увлекаясь черной магией ужасной ценой, все это время он отказывался видеть в ней что-либо, кроме милой маленькой девочки, которая была так похожа на Генезис. — Она закатила глаза к хрустальным люстрам над нами. Поджав губы, она посмотрела прямо на меня. — Затем пришел Рагнарек. Банши такой огромной силы, что он возвестил не просто о смерти окружающих, но и о конце света. Он предсказал будущее, в котором Ад будет гореть так, как никогда раньше. Границы между этим миром и любым другим, через который перекинут мост Люцифера, были бы преданы огню. Погибли бы миллиарды людей, демонов и даже ангелов.

— Небеса тоже будут гореть? — Спросила я.

— Да, — ответила Хела. — Твой отец был чистейшей формой огня, выкованной в теле человека. Он мог перемещаться не только на расстояния в Аду, но и в сами миры. Это было то, как он попал сюда, и то, как неизбежно все, к чему он прикасался, умирало — если бы не ты. — Но я действительно умерла, — перебила я.

— Ты сделала это, — кивнула она. — Но ты вернулась. Рагнарек предсказал дочь, которая родится в огне. Что она будет обладать этой великой силой и, в конечном счете, станет ключом к остановке апокалипсиса. Четверо Всадников вернут эту