Читать книгу - "Её ванильное лето - Оксана Хващевская"

безмятежно проспала до утра, даже не подозревая, что происходит за стенами старого бревенчатого дома.

А там собралось самое что ни на есть настоящее совещание. К Вадиму пожаловали гости. Им, конечно, пришлось подождать его возвращения, притаившись в зарослях акаций, но они были терпеливы и спокойны. Правда, за их спокойствием явно угадывалась холодная решительность, которую Сафронов уловил с первых же слов. Они рассказали ему о том, что произошло этой ночью, и дали несколько дней, чтобы разобраться со всеми любопытными в Васильково. Иначе… Иначе они займутся этим сами и начнут с одной рыжей особы, хорошо ему известной.

Проснулась Маша, как и предполагалось, лишь к обеду. Но прежде чем встать, еще понежилась немного в постели, снова забыв все вчерашние обещания, данные самой себе. Поднявшись, девушка первым делом протопала к окну и, распахнув створки, впустила в комнату знойный воздух, наполненный ароматом лета.

Вот так, в одних лишь шортиках и футболке, которые заменяли ей пижаму, с растрепанными волосами и босиком, Лигорская вышла в сенцы, распахнула входную дверь и, оказавшись на крыльце, как в море, окунулась в обжигающий воздух и густой солнечный свет. Она вздрогнула, по коже побежали мурашки. Закинув руки за голову, Маша потянулась, закрыла глаза, подставляя себя ласковым солнечным лучам, и постояла вот так, не шевелясь, некоторое время.

Умывшись и переодевшись, девушка отправилась на огород за овощами и картошкой. А потом занялась обедом, напевая себе тихонько под нос.

Пока картошка варилась, Маша нарезала салат. А потом сняла кастрюльку с плиты, приправила картошку сливочным маслом и посыпала мелко нарубленным укропом. Есть в доме в одиночестве не хотелось. Поэтому девушка вынесла из кухни тяжелый табурет, расстелила льняное полотенце, накрыла импровизированный стол, рядом поставила низкую скамеечку и, как в детстве, устроившись на ней, принялась за еду.

В кроне старой акации щебетали птицы. За забором, в цветах календулы, которые бабушка использовала как лекарство, вились пчелы. Пахло гнилушками, мелкими грушами, что росли у калитки, засыпая двор своими плодами. По лугам гулял ветерок, лаская травы и цветы. А на синем небе застыли безмятежные облака.

Мир был прекрасен, и Машка, неторопливо жуя, то и дело поглядывала по сторонам, чувствуя, как беспричинная радость растет и растет в груди и на душе становится светло и легко. Аппетитный аромат картошки разнесся, вероятно, за пределы двора и привлек внимание. Маша уже заканчивала обедать, когда во двор завернул Сафронов.

Он имел привычку двигаться бесшумно, но девушка почувствовала присутствие другого человека и резко обернулась. В руке дрогнула ложка, которую она собиралась поднести ко рту, а сердце покатилось куда-то вниз. Она взглянула в его сторону и почти сразу отвернулась.

— Приятного аппетита! — сказал он, подходя ближе.

Вот только аппетит пропал. Вместо «спасибо» Маша лишь кивнула в ответ.

— Вкусно? — не отставал мужчина.

Она неопределенно пожала плечами.

Лигорская упорно не поднимала на него глаз, давая понять, что не желает с ним разговаривать. Но Сафронов этого или не замечал, или просто делал вид.

— Выглядит действительно аппетитно!

Мужчина склонился над ней, двумя пальцами подцепил желтый шарик картофелины и тут же отправил его себе в рот.

Девушка едва не подавилась и в крайнем возмущении подняла на него глаза.

— Я могу присоединиться? — жуя, спросил он, встречая взгляд ее зеленых глаз. — Я тоже еще не обедал.

Маша указала на дом.

— Обед на плите.

— Отлично! — он улыбнулся и скрылся в сенцах.

Она не успела и дух перевести, а он уже возник на пороге с тарелкой и полотенцем в руках. И усевшись на лавочку недалеко от нее, стал есть. Их разделяло некоторое расстояние, но оно не спасало девушку от его взглядов, искрившихся смехом. Ей очень хотелось вскочить и убежать в дом. Неимоверными усилиями воли она заставляла себя сидеть на месте и продолжать есть.

— Как дела, радость моя? — первым нарушил молчание Сафронов.

— Когда я ем, я глух и нем! — холодно отрезала она.

— Вот как? А когда поешь? — не отставал он.

«Послать его, что ли?» — с тоской подумала Маша, не понимая, что ему нужно и зачем он так упорно пристает к ней с разговорами. И вообще, как после всего, что произошло, он может вот так просто сидеть рядом, с легкостью и беззаботностью обращаться к ней?

А Сафронов действительно не понимал ее неприступности и холодности. Ну с чего ей вдруг дуться на него? Ведь это она сама ясно дала понять: все, что было между ними, не имеет значения. И Вадим не стал настаивать. А она, с ее-то самомнением, конечно, ожидала другого. Он непременно должен был бегать за ней, выпрашивать внимания, ревновать, преследовать и добиваться…

— Когда поем — займусь делом! — отрезала Маша.

— И правильно сделаешь! Через несколько дней возвращается баба Антоля. Твоя мать звонила тетке Мане и предупредила ее об этом, а у тебя здесь и конь не валялся. Огород зарос, в доме бардак, а ты все пропадаешь где-то и невесть чем занимаешься! Кто тебя, Мария, замуж такую возьмет? — с улыбкой и той самой невероятной нежностью в голосе, от которой у девушки сердце замирало, пожурил ее Сафронов.

Чтобы не улыбнуться в ответ, Лигорская плотнее сжала губы, но Вадим, конечно же, заметил ямочки, расцветшие на щеках.

— Уж тебя это точно не должно волновать! — парировала она.

— А меня вот волнует! Ты все-таки не чужой мне человек. Так чем ты собираешься заняться? — спросил он уже несколько другим тоном.

— Для начала посуду помою за собой.

— А потом?

— Я что-то не пойму, к чему все эти разговоры? Тебе-то что, Сафронов? — ощетинилась девушка.

— Помочь тебе хочу.

— Спасибо, но я сама справлюсь!

— Но мне не трудно!

— Повторяю: я справлюсь и без твоей помощи!

— Как скажешь. Тогда я займусь чем-нибудь по дому. Тебе вода, случайно, не нужна? Может, постирать хочешь? Или летний душ залить? Кстати, я могу и компанию составить. Спину потереть или еще что-нибудь…

— Спасибо, но, как ты успел заметить, у меня и без тебя помощников хватает!

— Да, я заметил, только сегодня что-то нет ни одного! Не торопятся друзья с помощью…

— Не волнуйся, они придут! Спят еще. Вчера опять засиделись до утра. А вот Соня наверняка тебя уже ждет! Так что спасибо за заботу, но это лишнее. Лучше поспеши к подружке. Зачем заставлять девушку ждать?

Сафронов рассмеялся.

— Соня, значит… — как-то странно повторил он. — Соня все поймет, не волнуйся. Так, говоришь, вода тебе не нужна? Хочешь, я половики вытряхну?

— А может быть, ты отправишься далеко и надолго и оставишь меня