Читать книгу - "Дуэт с Герцогом Сиреной - Элис Кова"

Одно утро не похоже на все остальные.

За мной пришла не Лючия и не Фенни. Скорее, обе. Они парят над моим балконом на рассвете. Я встаю. Обычно рано просыпаюсь. Поэтому я увидела их сразу, как только они поднялись на дальний край.

— Сегодня ты не встретишься с Лордом Илритом в амфитеатре, — объявляет Фенни.

— Нет? — Я изогнула брови. Я хорошо продвинулся в превращении линий по всей моей маркировке в золотые, а кусков воспоминаний — в пустоты. Большая часть моей кожи покрыта чернилами. Но еще больше остается пустой — предстоит еще много работы.

— Нет. Твое присутствие необходимо для небольшого собрания знати герцогства. — По тону Фенни понятно, что спорить не стоит. Но я все равно возражаю.

— Разве это лучший способ провести время? — Я отталкиваюсь от кровати. — Я должна учить больше слов и получать больше знаков для своего помазания.

Лючия переводит взгляд на Фенни. В них мелькнула искра согласия. Она маловероятный союзник. Но она молчит.

— У тебя еще почти пять месяцев до летнего солнцестояния, когда ты будешь принесена в жертву Лорду Крокану. Но есть всего несколько недель до того, как мы должны передать вас Герцогству Веры для окончательных приготовлений перед солнцестоянием. Было бы неправильно, если бы мы не позволили нашим дворянам встретиться с тобой первыми. Кроме того, как человек, ты и так будешь достаточно тщательно изучена. Будет лучше, если сначала ты приобретешь здесь союзников. Там люди будут более склонны быть на твоей стороне.

Интересно, что Илрит ничего не сказал ни о знакомствах, ни о знати, ни о формальностях.

— У меня сложилось впечатление, что у людей нет выбора, быть мне жертвой или нет.

— У них нет.

— Хорошо, — поспешно говорю я, прежде чем она успевает вставить еще одно слово. — Тогда я думаю, что предпочла бы сосредоточиться на своей задаче, а не на том, что меня тут выставляют.

— Не оскорбляй наши обычаи, — отрывисто сказала Фенни. — То, что ты предназначена для смерти, не означает, что все остальные тоже. Не будь настолько эгоистична, чтобы думать, что твои действия не влияют на остальных.

— Эгоистична? — Это слово поражает меня до глубины души, звеня гневом.

— Фенни, — ругает Лючия, но не достаточно твердо. Вот тебе и союзник.

— Ты отмечена смертью и…

— Отведи меня к Илриту, сейчас же, — требую я, прерывая Фенни.

Фенни складывает руки и не двигается с места. Лючия смотрит между нами, как сторонний наблюдатель за бессловесной битвой воль. Я сужаю глаза.

— Я сделала для тебя кое-что, в качестве личного одолжения, — холодно говорит Фенни. Выражение лица Лючии становится растерянным. — Теперь я прошу тебя сделать это для меня.

Черт бы ее побрал. Она использует кольцо против меня. Но, по крайней мере, это подтверждает, что она избавилась от этого дурацкого кольца раз и навсегда.

— Хорошо, — согласилась я. — Но только это, и тогда мы квиты.

— И ты будешь хорошо держать себя перед нашими дворянами. — Фенни приглаживает несколько прядей волос, закрепив их колючим панцирем. — Илрит говорит нам, что ты очень способная, если тебя мотивировать.

— У меня есть вся необходимая мотивация. Я могу даже удивить тебя, — сообщаю я. Может быть, мне и не очень нравятся душные дела, и я всегда предпочту теплый эль в Наклонном Столе в исключительной компании лучшему вину в хрустальной чаше, когда все вокруг меня строят козни и заговоры. Но… — Я бывала на шикарных вечеринках с аристократами из тех мест, откуда я родом.

— Хорошо. Но я не думаю, что человеческие чувства переносятся на сирен.

— Попробуй, — бросаю я вызов.

В течение следующего часа я получаю совсем другое, очень сжатое образование о сиренах, чем до сих пор. Фенни учит меня комплиментам и табу сирен. Об этикете и танце политики и благородства. В голове крутятся новые сведения, которые я твердо намерена запомнить. Я не буду выставлять себя на посмешище. И я превзойду ожидания Фенни. Гнев и разочарование — сильные мотиваторы.

Самое удивительное, что я узнала, — это то, что у сирен совсем другие понятия о «подходящем наряде» для официального мероприятия, чем у людей. Я представляю себе, что большинство людей были бы совершенно ошарашены теми вариантами, которые предлагаются мне. По крайней мере, как моряк, я знакома с мужчинами и женщинами, которые работают в любой одежде… и без одежды. Работа и так нелегкая, так еще и комфортная.

Я настояла на том, чтобы по-прежнему носить корсет на ремнях — к большому сожалению Лючии и Фенни. Сначала они хотели, чтобы моя грудь была свободной, прикрытой несколькими слоями шифона, который ничего не скрывал. Затем они хотели нанести ракушки на пики грудей, скрепленные нитями жемчуга и серебряных бусин. Смелое заявление, которое мне в принципе не нравилось. Но в этом случае я могла бы быть и голой, поскольку все это держалось бы не более секунды.

Хотя я, может быть, и не слишком требовательна к скромности, я не хочу отказываться от возможности быть одетой, поскольку, как только я освобожу корсет, он исчезнет, как рубашка. Мне нравится мой корсет. Это единственный идеальный предмет одежды, который я когда-либо шила на заказ и который было труднее всего сшить. Я пока не готова с ним расстаться. Особенно когда передо мной впадина.

Наш компромисс заключался в том, что я надену ожерелье по их выбору, которое в итоге оказалось похожим на стиль Лючии, с каскадными дугами из жемчуга и бисера, обвивающими мои плечи, руки и торс до талии.

Мои трусы они тоже оставили, в основном потому, что не знали, что сделать вместо них, так как других вариантов для двух человеческих ног у них не было. Поверх шорт, от талии до бедер, они использовали ткань, ранее предназначенную для моей груди, чтобы прикрыть нижнюю половину тела и сделать ее более «презентабельной», чем шорты.

— Вот, у меня есть для тебя последняя вещь. — Фенни подплыла к нему и достала из мешка на бедре ожерелье. Простенькое, из кожи, а не из стекла, камня или жемчуга. В основании ожерелья только одна ракушка — маленькая ракушка, выгравированная символами, которые повторяют те, что нанесены на мою кожу. Они заполнены серебром, что придает изделию почти таинственное свечение в изменчивом свете моря. — Его дают детям, когда они только учатся произносить слова и говорить. Она помогает им сосредоточиться, чтобы от них ускользали только те мысли, которые они хотят произнести. Я должна была дать его тебе раньше, но мне потребовалось время, чтобы найти его.

Я стою, немного ошеломленная,