Читать книгу - "Блокшот - Кайли Кент"

Я качаю головой.

― Я не оставлю тебя. Ты мне нужен. Ты так много пропустил.

― Я ничего не пропустил, ― говорит он. ― Люк нуждается в тебе больше, чем я. Ему нужно, чтобы ты боролась, Танна. Ему нужно, чтобы ты вернулась.

Весь гнев, который я испытывала к брату за то, что он сделал, за то, как он меня бросил, поднимается во мне.

― Ты ушел. Почему, черт возьми, ты меня бросил? Ты был мне нужен, а ты ушел. Почему, Шон? Почему ты так поступил со мной? С нами? ― кричу я, хлопая руками по его груди.

― Я этого не делал. Я не резал себе запястья, Танна. Не по своей воле. Я бы никогда не бросил тебя вот так. Это было…

― Она вернулась, ― кричит другой голос, когда белая комната исчезает и я оказываюсь в другом месте. Здесь шумно. Гудят аппараты. Повсюду люди.

Что происходит?

― Ее необходимо срочно доставить в операционную, ― слышу я чей-то крик, а затем меня куда-то везут.

― Куда вы ее забираете? Это моя жена! ― Это Люк.

Я пытаюсь позвать его, оглядываюсь, но не вижу его.

Нет! Мне нужно вернуться. Я говорила с Шоном. Мне нужно вернуться. Я должна услышать, что он собирался сказать! Что он имел в виду, когда сказал, что не делал этого?

Мое зрение мутнеет, веки тяжелеют до такой степени, что я не могу больше держать их открытыми, и я позволяю себе провалиться в темноту.

― Шон, где ты? ― зову я. Я знаю, что он где-то рядом. Он был здесь раньше. Он должен быть здесь и сейчас.

― Танна, борись, черт возьми, ― говорит Шон, снова появляясь передо мной.

― Как ты? ― огрызаюсь я в ответ.

― У меня не было выбора. А у тебя есть.

― Что ты имеешь в виду? Что случилось? ― спрашиваю я. ― Скажи мне, что случилось?

― Мама, ― говорит он, и я хмурюсь.

Какое отношение к этому имеет наша мама? Мы не видели и не слышали о ней с тех пор, как были детьми. Она бросила нас. Она выбрала другую жизнь.

― Что ты имеешь в виду, когда говоришь «мама»?

― Я нашел ее.

― Где она? ― Зачем ему искать ее? Она отказалась от нас, мы ей были не нужны.

― Тебе не нужно это знать. ― Шон качает головой.

― Шон, скажи мне, что происходит! Скажи мне, что с тобой случилось! ― кричу я.

― Ты должна вернуться. У тебя мало времени, Танна, ― говорит он, вместо того чтобы ответить мне.

― Нет, пока ты мне не расскажешь.

― Я сделал это, чтобы защитить тебя. Это должно было уберечь тебя. Я не знал… Я не знал, что этого окажется недостаточно. ― Шон подходит ближе и берет меня за руку. ― Мне очень жаль. Я пытался защитить тебя и не смог.

― Что ты имеешь в виду? Как твоя смерть могла защитить меня? Никак, Шон. Ты разбил мне сердце.

― У тебя есть Люк. Он справится лучше, чем я. Скажи ему, что он должен совершить прорыв. Он поймет, что это значит и что делать.

― Ты несешь чушь. ― Я качаю головой из стороны в сторону. Все это бессмысленно.

― Он все поймет. Просто скажи ему. Когда ты очнешься, скажи ему эти слова, Танна.

― Ты должен сказать ему сам.

― Танна, мне очень жаль.

― Нет, это не по-настоящему. Ты не настоящий. Это сон или что-то вроде того. ― Я поворачиваюсь и смотрю в бесконечную белизну.

― Возвращайся, Танна. Ты должна бороться, ― говорит Шон у меня за спиной. Но когда я оборачиваюсь, его уже нет.

― А что, если я больше не хочу? ― шепчу я пустоте. Она не отвечает. Тогда я сажусь. Здесь ничего нет. Ничего не слышно, не на что смотреть, вокруг только небытие. Наваливается какое-то оцепенение. И, честно говоря, мне это нравится. Я могу просто остаться здесь. Мне не нужно продолжать борьбу. Я устала.

Сколько человек должен бороться в течение жизни? Понятия не имею, но с меня хватит. Я просто хочу покоя. Почему я не могу найти свое умиротворение?

Я закрываю глаза, и в голове возникает видение. Это я и Люк. Мы в его доме, нашем доме, сидим на диване в кинотеатре. Он смотрит со мной дрянное реалити-шоу, а его рука лежит на моем беременном животе.

― Мне кажется, это девочка, ― говорит он.

― Да? Почему ты так думаешь? ― спрашиваю я.

― Потому что миру нужно больше ангелов, а мини-версия тебя ― это самое близкое, что, черт возьми, я могу придумать. ― Он целует мой живот. ― Ты ― ангел, ― говорит он нашему еще не родившемуся ребенку.

― Мне кажется, ты возносишь меня на совершенно недостижимый пьедестал. Я не идеальна, Люк.

― Ты именно такая, ― говорит он. ― Когда мы сможем сделать это снова?

― Что сделать? ― Посмотреть «Настоящих домохозяек»?

― Нет, это, ― он поглаживает мой живот. ― Родить еще одного ребенка.

Я смеюсь.

― Как насчет того, чтобы родить первого, прежде чем ты снова попытаешься меня обрюхатить?

Мое сознание перемещается в другое время. В новое видение. На каток. Люк катается с маленькой девочкой, а я держу на руках ребенка. Мальчика.

Люк подъезжает ко мне на коньках.

― Эй, мама, передай его мне.

― Не урони его, Люк Джеймсон, ― предупреждаю я, прижимая крошечный сверток к груди.

― Ты же знаешь, что я зарабатываю этим на жизнь? ― Он показывает на свои коньки.

― А еще я вижу, как ты часто падаешь, пока зарабатываешь на жизнь, ― напоминаю я ему.

― Мама, можно мы возьмем Шона, пожалуйста. ― Маленькая девочка смотрит на меня глазами, так похожими на глаза моего мужа. ― Я помогу.

― Хорошо, но только ненадолго, Обри, ― говорю я ей, прежде чем передать младенца Люку.

Я смотрю, как они втроем удаляются на коньках, и на моем лице расцветает улыбка.

Мои глаза распахиваются, и я снова вижу лишь пустоту.

― Я должна вернуться, ― произношу я вслух.

Я хочу этой жизни с Люком, поэтому я должна вернуться.