Читать книгу - "Блокшот - Кайли Кент"

― Я принесу, ― говорит мама. ― Люк?

Я поднимаю глаза и жду, когда она продолжит.

― С ней все в порядке. Она поправится. А ты как?

― Я чувствую, что облажался и не могу ничего сделать, чтобы это исправить. Я ничего не контролирую. Я не смог ее спасти.

― О, детка, это не твоя вина. Ты не делал этого с ней.

― Я отвез ее на кладбище. Я должен был просто улететь домой. ― Я качаю головой. Я не уверен, что когда-нибудь прощу себя за это.

― Я повторю это еще раз, Люк Джеймсон. Ты тут совершенно ни при чем. Не позволяй чувству вины съедать тебя изнутри, особенно за то, чего ты не делал. Когда она очнется, ты должен быть рядом, заботиться о ней. Ты не сможешь быть тем, кто ей нужен, если застрянешь в собственной вине.

― Хорошо. ― Я киваю и снова смотрю на свою жену. Я обещал ей, что никому не позволю причинять ей боль, и, тем не менее, это произошло.

Как я могу уберечь ее? Что я должен сделать, чтобы ей не могли причинить вред? Только запереть в башне. Но вряд ли она согласится на такой план.

Не знаю, сколько времени проходит, когда я наконец чувствую, как ее рука шевелится в моей. Моя голова поднимается с края кровати.

― Танна?

Ее глаза смотрят на меня.

― Л-Люк? ― спрашивает она, ее голос звучит хрипло.

― Шшш, не говори. Давай я принесу тебе воды. ― Я встаю со стула, а мама уже протягивает мне стакан. Я подношу соломинку к губам Монтаны и жду, пока она сделает глоток. ― Прости меня.

― За что? ― шепчет она. ― Что ты сделал?

― Мне не следовало везти тебя на кладбище, ― признаю я. ― Ты помнишь, что произошло?

― Я видела Шона, ― говорит она мне.

Я киваю головой.

― Мы были на кладбище, и в тебя стреляли, Танна.

― Нет, я видела его. Я видела своего брата, Люк, ― повторяет она, на этот раз чуть более твердо.

Я смотрю на маму.

― Я пойду сообщу врачам, что она очнулась, ― говорит мама. ― Но сначала скажи, как ты себя чувствуешь, Монтана? Тебе больно?

Монтана качает головой.

― Хорошо, я вернусь через секунду, ― говорит мама.

Монтана ждет, пока мама выйдет из палаты, и снова смотрит на меня.

― Люк, я видела его. Он был там.

― Где?

― Я не знаю. Но я видела его. Он просил передать, что ты должен вырваться. Нет, это неправильно. Он просил передать, что ты… должен совершить прорыв!

― Прорыв? Ты уверена, что он именно так сказал? ― спрашиваю я.

― Да, я уверена. ― Она кивает головой и добавляет: ― И он не покончил с собой.

Черт, я не знаю, какими препаратами они ее пичкают, но слова Монтана не имеют никакого смысла. Я видел Шона. После произошедшего. Я знаю, что он перерезал бритвой оба запястья.

― Он сказал, что защищал меня от чего-то. И упомянул нашу мать. Я не знаю, что все это значит. Но я поняла, что он не хотел нас бросать.

Мне бы очень хотелось верить в это. Я бы хотел, чтобы это было правдой. Я пережил столько смешанных чувств из-за смерти моего лучшего друга. Но я ни разу не задумывался о том, что он мог сделать это под давлением.

Мои мысли возвращаются к тому, что сказала Монтана. Прорыв ― это когда ты завладеваешь шайбой в своей зоне защиты и выходишь из нее в атаку.

Если это правда, то что Шон пытается мне сказать?

И тут меня осеняет, когда я вспоминаю разговор с Шоном в старших классах после драки на вечеринке. Шон сказал мне, что я должен совершить прорыв, а затем продолжил объяснять, что я должен лучше планировать свои действия, когда сталкиваюсь с противником. Он всегда объяснял все на примере хоккея. Он говорил мне, что сначала я должен понять их цель, их намерения, затем выстроить защиту и, наконец, атаковать. По его словам, ты не сможешь сражаться, если не знаешь, зачем ты это делаешь.

Мне нужно выяснить, почему Эндрю нацелился на Монтану, какую цель он преследовал и чего добивался. Я полагал, что он просто жестокий мудак, слабый ублюдок, который использует женщин как грушу для битья. Я никогда не задумывалась о том, что, возможно, за этим стоит нечто большее.

Что я, блядь, упускаю?

― Я люблю тебя, ― говорит Монтана, прерывая мои размышления.

― Я так сильно тебя люблю. Я так чертовски боялся, что потерял тебя. ― Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее лбу. Она слабо улыбается.

― Ты не сможешь так легко от меня избавиться, Люк Джеймсон.

Глава двадцать девятая

В меня стреляли. Слова, которые никогда не приходили мне в голову, не говоря уже о том, чтобы они отражали реальность. И я видела своего брата, хотя сомневаюсь, что Люк мне верит. Но я знаю, что видела. Я в этом уверена.

Шон сказал, что не совершал самоубийства, и я собираюсь выяснить, что произошло. Почему он думал, что должен умереть, чтобы защитить меня? Я не могу придумать ни одной причины.

Мое сердце болит. Я так долго ненавидела Шона за то, что он бросил меня. Но узнать, что он сделал это ради меня? Чувство вины слишком велико. Жаль, что он не поговорил со мной до того, как решился. Может быть, мы бы разобрались, нашли бы лучшее решение проблемы, которая у него возникла.

А еще он упомянул нашу мать. Какое отношение она может иметь ко всему этому? Я так запуталась. У меня так много вопросов.

Всегда есть другой сценарий ― тот, в котором я не видела брата, и все это было не более чем галлюцинацией, вызванной лекарствами.

Я пролежала на больничной койке всю неделю. Меня многие навещали, больше людей, чем когда-либо прежде. Конечно, раньше у меня не было друзей. А сейчас у меня есть Люк… и новые друзья.

Но мне так хочется выбраться отсюда. Я хочу домой. В дом Люка. Я хочу уехать из этого города. Чем дольше я здесь нахожусь, тем больше шансов, что Эндрю найдет меня. Люк говорит, что это он в меня стрелял. У