Читать книгу - "Коллектор - Ульяна Соболева"

что между нами было — это только моя болезнь, мой бред, мой ад.

А потом ко мне приходит адвокат. Говорит, что я выхожу. Улыбается, что-то объясняет, но я не слушаю. Меня выпускают. Время пришло.

Первое, что я сделаю, — найду её.

Адвокат приносит новости, а я молчу. Сижу, смотрю в одну точку, даже не киваю. Хотя внутри всё уже рвётся, сжигает, колотится в бешеном ритме. Выхожу. Два года. Два ебаных года. Не пять, не восемь. Грачёв думал, что припечатает меня, но проебался. Проиграл. Удавка ослабла.

Я слушаю адвоката, пока мы идём через коридор, пока охранник лениво щёлкает замком на последней двери. Сергей Ненашев оказался не таким уж и «хорошим человеком». Как выяснилось, не только пил, но и сидел на веществе. И самое интересное — был задержан за изнасилование, но его отмазали родители. В то время это было легко тыщу баксов и всем рот закрыли. Убрали всё подчистую, заплатили кому надо. Он ходил по улицам, жил, пил, хватал женщин, потому что знал — ему за это ничего не будет. И в тот вечер он тоже знал, что никто его не остановит.

Но я его остановил.

И теперь свободен.

Я выхожу за ворота тюрьмы. Делает шаг вперёд — и воздух будто ударяет в грудь. Всё какое-то чужое. Воздух, небо, свет фонарей, гул машин — слишком громкий, слишком резкий. Два года внутри — как глубокий вдох перед прыжком в воду. И теперь я снова здесь.

На воле.

Но это не свобода.

Потому что на воле меня ждёт только одно.

Она.

И я найду её.

Город другой, мир другой, люди другие. Но внутри — тот же холод. Та же ярость. Та же жажда вернуть то, что принадлежит мне. Я выхожу на улицу, и мир кажется размазанным. После двух лет в клетке он больше не ощущается реальным. Слишком много света, слишком много звуков, слишком много воздуха. Как будто я больше не человек, а зверь, которого вытащили из тёмного угла и бросили в эту суету. Но я знаю, что делать. Я знал это с первой секунды, как переступил порог тюрьмы. Первое, что я делаю — не иду домой. Мне там нечего делать. Я иду искать её.

Вера.

Сколько раз я твердил это имя сквозь зубы, засыпая в промерзшей камере? Сколько раз представлял, как разорву её на части за то, что бросила, что не пришла, что забыла? И сколько раз ловил себя на мысли, что если бы она тогда вошла в этот грёбаный зал суда, я бы встал, как пёс, которому наконец бросили кость?

Я начинаю с самого простого. Сети, базы, старые связи. Я нахожу её меньше чем за сутки. Новый город, новая работа, новая жизнь. Вроде бы. Только она не знает, что прошлое не стирается так просто. Что можно сколько угодно менять маршруты, адреса, телефоны — я всё равно найду. Всегда.

Я сижу в машине и смотрю, как она выходит из книжного магазина, где теперь работает. Маленькое кафе напротив, чай в руках, взгляд в никуда. Спокойная, как будто у неё есть право на это. Как будто мне не пришлось два года гнить в каменных стенах. Как будто она действительно думала, что сможет уйти.

Наивная.

Я не спускаю с неё глаз. Ни секунды.

Она не видит меня. Не чувствует моего взгляда. Не знает, что каждый её шаг, каждое движение, даже то, как она заправляет за ухо волосы, подрагивающими от ветра пальцами, — всё это принадлежит мне. Я смотрю, как она идёт по улице, не спеша, спокойно, будто ей больше не нужно оглядываться через плечо. Как разговаривает с кем-то по телефону, чуть улыбается, кивает, поправляет шарф.

Меня выворачивает наизнанку.

Мне хочется разорвать этот спокойный мир, который она выстроила без меня.

Я не двигаюсь. Просто наблюдаю.

Она заходит в кафе, берёт чай, садится у окна. Греет ладони о стакан, опускает голову. Наверное, думает о чём-то своём. О новой жизни. О новой работе. О том, как хорошо, что всё позади.

Она не знает, что ничего не позади.

Что кошмар не закончился.

Я позволяю себе короткую усмешку.

Два года. Два грёбаных года.

За это время я научился ждать. Научился терпеть. Но внутри всё равно горит пожар. Я не могу войти в это чёртово кафе, не могу наклониться к её уху и прошептать: Ты думала, что убежала?

Ещё не время.

Я продолжаю наблюдать.

Она выходит из кафе, идёт дальше. В кармане вибрирует телефон, но я даже не смотрю на экран. Сейчас весь мой мир — это она. Она поворачивает за угол. Я жду десять секунд. Двадцать. Потом медленно выхожу из машины.

Иду следом.

Спокойно. Без спешки.

Как тень.

Как кошмар, который возвращается.

Я не знаю, что меня бесит больше — её кольцо на пальце или то, что она даже не думает его прятать. Не боится. Не оглядывается. Живёт. Без меня.

Я вижу, как она выходит из продуктового, неся в руках сумки, и как к ней подходит мужчина. Высокий. Уверенный. Подхватывает одну из сумок, целует её в висок. Она улыбается ему. Улыбается, сука.

В груди что-то рвётся, и мир перед глазами заливает красным.

Я смотрю на её пальцы. На её левую руку.

Кольцо.

Секунда.

Я не дышу.

Я смотрю, смотрю, смотрю — как ебаный псих, как зверь, который не может поверить, что у него отняли добычу.

Она замужем. Она. Блядь. Замужем.

Воздух рвёт лёгкие, руки сжимаются в кулаки до хруста. Мне нужно уйти, оторвать взгляд, остановиться, но я не могу. Они идут дальше, скрываются за углом, а я стою, словно меня ударили по черепу, как будто всё это — не со мной.

Я слежу за ними.

Дом. Их ебучий дом. Дверь захлопывается, поглощая её в подъезде.

Я отступаю назад, потом ещё, разворачиваюсь, иду быстрым шагом, потом бегу, просто бегу, не зная куда.

Шоссе пустое, ночь рвётся в голову, чернота давит. Я хватаю воздух ртом, потом задираю голову и кричу.

Просто ору в пустоту, раздирая горло, разрывая голос, выплёвывая на этот грёбаный мир всё, что внутри.

Она забыла меня.

Она живёт без меня.

Она даже не оглянулась.

Я хочу разнести всё к чертям. Хочу, чтобы этот ублюдок почувствовал каждую кость, ломающуюся под моими пальцами.

Я хочу, чтобы она стояла передо мной на коленях и смотрела в глаза, и её голос дрожал, и она просила, чтобы я её простил.

Но