Читать книгу - "Измена. Острые грани правды - Олеся Рудая"

class="p1">Я должна успокоиться!

Под предлогом, что нужно напоить Бусю, я скрылась на кухне.

Руки дрожали. Сердце колотилось где-то в горле.

Я приоткрыла кран, чтобы заглушить шум в голове, и в этот момент из гостиной донёсся их приглушённый шёпот. Он был таким срочным, таким интимным, что я замерла, вжавшись в стену.

Голос Кати, быстрый и настойчивый:

— Ну что, оформил?

Пауза. Мое сердце пронзило острой болью.

Голос Вадима, тихий и усталый:

— Да, всё готово.

Ещё пауза, в которой слышалось лишь шипение воды из крана.

— Когда скажешь ей?

Я задержала дыхание, вжимаясь в шершавую поверхность обоев.

— Думаю, сегодня днём, — ответил Вадим.

В ушах зазвенело.

Обрывки фраз сложились в чудовищную мозаику. Он не просто изменил. Он что-то оформлял. Готовил. И сегодня… уже сегодня днём он собирался мне всё сказать.

Я медленно соскользнула по стене и села на холодный кафель, прижав ладони к животу. К своему маленькому, никому не известному секрету.

Глава 3

Катя и Вадим вышли вместе. Я, притаившись за занавеской, наблюдала в окно, как они перекинулись парой фраз и разъехались.

На кухонном столе я оставила записку:

«Я ухожу от тебя. Не ищи»

Без промедления оделась. Уложила больного Бусика в переноску.

— Ну что, дружок, — прошептала я ему. — Поехали к бабушке.

Последний раз оглядела нашу квартиру. Фотографии, любимые книги, та самая кофта, в которой мы встречали рассвет на море — всё это останется здесь. Как улики прошедшей жизни. Как часть прежней меня.

Я прикрыла за собой дверь. Тихо, буднично я поставила на своей старой жизни точку.

* * *

— Ниночка, что случилось? — мама открыла дверь, убирая с порога детскую коляску.

Её взгляд сразу упал на мою сумку и на вялого Бусю в переноске.

Мамина двушка была полна суеты и криков. Мой племянник носился из угла в угол, как ураган. А невестка пыталась его успокоить, от чего в квартире становилось только громче.

— Просто погостим денёк.

— С собакой? — она вздохнула. — Вечно ты с этими животными возишься. Лучше бы внуками порадовала.

Укол был точным и болезненным.

Я промолчала, прошла в комнату и устроила Бусю на ковре, сдвинув разбросанные игрушки. Пес скулил, ему было плохо. А я сидела рядом, гладила его по горячей голове и смотрела в стену.

В памяти всплывали обрывки воспоминаний, острые, как стекло.

О том, как Вадим, тогда ещё не муж, а просто парень, предложил съехаться пять лет назад. Как наши ужины растягивались на всю ночь, и мы до рассвета мечтали о будущем. О собственной квартире, куда мы съедем со съёмной. О детях.

«У нас будет двое, — говорил он, обнимая меня. — Мальчик и девочка. И большая собака».

«Буся сойдёт?» — смеялась я тогда.

«Сойдёт, — целовал он меня в макушку. — Может, еще вырастет».

Тот мир, где мы говорили о детях и своей квартире, рассыпался в прах на грязном асфальте парковки.

Слёзы потекли по лицу беззвучно, горячими солёными ручьями. Они капали на шерсть Буси, и он сквозь вялость вылизывал мне пальцы, не понимая, отчего я плачу.

Мама заглянула в комнату, почему-то не удивившись моим слезам.

— Что случилось, доченька?

— Мама, — голос мой сорвался, став тонким и детским. — Вадим мне изменил.

Я выложила всё. Красную машину на парковке. Запотевшие стёкла. Обнажённую спину. Продрогшего Бусика. Не отвечающую на звонки Катю, что явилась утром с ключами от новой машины. Той самой машины. Ее вопрос, залипший в памяти: «Когда скажешь ей?». И ответ моего мужа: «Завтра, когда все подготовлю».

Мама слушала, и на её лице не было ни печали, ни гнева. Лишь усталая покорность.

— Я буду жить у тебя, — наконец, выдавила я.

— Доченька, я тебя люблю, но ты посмотри во что превратилась моя квартира…

В это время в комнату влетел футбольный мяч и с грохотом опрокинул напольную лампу. Мама и бровью не повела, сосредоточенная на нашем разговоре.

— Тут и так твой брат с женой и сынишкой живет. Так ещё один на подходе. Ты не сердись, милая, но что нам, друг у друга на головах сидеть?

— Но я…

— Представь только! — мама выставила сразу четыре разогнутых пальца, — четверо взрослых, трёхлетка…

Она подняла вторую руку, продолжая считать.

— Младенец… еще и собака! — она потрясла в воздухе семью пальцами, — и это в двушке!

— Но, мне некуда больше пойти.

— А Вадим?

— Вадим, который мне изменяет?! С лучшей подругой... — мой крик сорвался на шепот.

— Ниночка, дорогая… Ты даже не видела их толком. Может, это просто похожая машина была?

Её слова повисли в воздухе, густые и удушающие.

— Подумай, Вадим хорошо зарабатывает, любит тебя. А у тебя с работой проблемы.

Я смотрела на неё, не веря своим ушам.

— Ты это всё говоришь… — прошептала я. — Только потому, что не хочешь, чтобы я жила здесь.

Мама открыла рот, но не успела ничего ответить, потому что в дверях появился старший брат, Костя. Он слышал всё.

— Нина, у нас и так тесно, — сказал он без предисловий, его лицо было напряжённым и недобрым. — У тебя же там крутой муж-айтишник. Вот и разбирайся с ним! У нас своих проблем хватает.

Рядом втиснулась его жена, выставив вперёд животик, круглый и твёрдый.

— Это видишь? — Костя нежно положил руку на ее плечо, словно защищая от меня. — Ей нужен покой. Нам тут лишние нервы ни к чему.

Я смотрела на них. На мать, которая выгоняла меня из родного дома и готова была закрыть глаза на предательство Вадима. На брата, который ставил во главу угла интересы своей беременной жены. На беременную невестку, о которой заботятся.

Я не нужна им. Я вмиг почувствовала себя абсолютно чужой. Одинокой до самой глубины души.

Безысходность была живой, рвущейся наружу.

И тут в низу живота что-то дёрнуло. Я вскрикнула, негромко, и согнулась пополам. В глазах потемнело.

— Мама… — успела я выдохнуть.

Она подхватила меня, и её лицо исказилось испугом. Я видела, как её взгляд скользнул вниз, по моим джинсам, и в нём вспыхнул настоящий, непритворный ужас. А по ногам, тёплой и липкой волной, растекалось что-то неотвратимое.

— Костя, скорую! Быстро! — закричала она, и её голос сорвался на визг.