Читать книгу - "Искупление - Элизабет фон Арним"

хоть грешник, подумалось Милли, близость родственной души дает уверенность.

Ее короткий смешок показался Агате странным, но еще больше озадачило ее замечание сестры, и она спросила с удивлением и досадой в голосе:

– Ты смеешься, моя дорогая Милли?

А может, это истерика? Вероятно, так и есть. Агата крепче обняла сестру и прижала к своей обтянутой крепом (очень грубой, отнюдь не того сорта, что несет утешение, тканью) груди.

– Бедная, измученная малютка… У тебя расшатаны нервы.

«А я бы сказала, что она попросту не в себе», – мысленно заметила хозяйка заведения.

– Да, я была расстроена. – Милли пришла в ужас и от собственных мыслей, и от того, что, пусть и натянуто, рассмеялась, хотя после похорон и двух дней не прошло, а на душе у нее лежит груз бесчестья. – Но отныне все будет иначе. Теперь, когда ты со мной, милая Агата, я стану другой, смогу наконец выговориться. Раньше мне не с кем было поговорить по душам, как это бывает между сестрами. Даже с Артуром я…

– С Эрнестом, – мягко поправила ее Агата.

– Нет… с Артуром. Даже с ним…

– Милли, дорогая, твоего мужа звали Эрнест, – ласково возразила Агата и снова потянула сестру наверх, туда, где есть постель.

Ей нужно прилечь. Бедняжка близка к истерике, больше она не выдержит. Лучше отложить объяснения на следующий день, решила Агата. Сестра должна как следует выспаться, прежде чем услышит ее признание.

Милли раздумывала, что заставило ее заговорить вдруг об Артуре вот так, без всяких предисловий, да еще на лестнице, когда неожиданно поняла, что они уже на площадке второго этажа и Агата ведет ее к двери спальни, откуда утром выскочила та угрюмого вида женщина, чтобы забрать бидон с горячей водой.

Она быстро отпрянула и прошептала:

– Нет-нет! Только не туда. Эта комната занята. Давай поднимемся ко мне.

– Занята? – изумленно переспросила Агата.

«Занята?» – удивилась и хозяйка, которую теперь отделяло от сестер лишь несколько ступеней.

– Да, там уже живут, – подтвердила Милли. – Я ее видела.

– Кто живет? – удивилась Агата.

«Кто живет?» – поразилась и хозяйка.

– Тсс! А то услышит, – прошептала Милли. – Пойдем лучше ко мне.

– Но… – начала было Агата.

– Тише! – оборвала ее Милли.

Огорошенная, хозяйка застыла на месте, а голоса наверху становились все глуше, удаляясь к следующему этажу, и последним, что она смогла разобрать, было «удивительно» – это произнесла сухопарая дама.

«Вот уж правда: удивительно», – подумала управляющая, и, едва захлопнулась дверь комнаты на третьем этаже, немедленно ринулась к спальне на втором, чтобы собственными глазами увидеть, кто посмел самовольно ее занять. Но комната оказалась пуста.

«Ну и ну», – сказала она себе, оглядывая комнату, и тотчас решила, что двум этим черным перелетным птицам не место в ее заведении. Мало того, что эти сомнительные особы связаны с некой смертью при ужасных обстоятельствах, готовы сделать загадочные признания и, едва поселившись в пансионе, уже желают съехать; мало того, что их ботинки (во всяком случае, одной из них) – позорище для почтенного половика – покрывают бесчестьем весь ее дом, так они еще и со странностями: выдумывают, будто в комнатах кто-то поселился без ее ведома. «Малахольные, если хотите знать мое мнение», – заключила хозяйка и, продолжив осмотр, не обнаружила ничего, кроме скудных туалетных принадлежностей, которые она уже видела и оценила утром, да пары тапочек под кроватью, тех же, что стояли здесь и раньше, еще более изношенных, чем ботинки, хотя едва ли вообще стоило о них упоминать.

Глава 6

В комнате наверху Милли пыталась ощупью отыскать в темноте спички, но ей мешала Агата, которая вошла вместе с сестрой, с нежной тревогой поддерживая ее под руку.

– Мне не терпится тебя увидеть, милая Агги, – сказала Милли, неуклюже шаря в поисках спичек.

– А мне сейчас, дорогая моя измученная сестренка, не терпится уложить тебя в постель, – ответила та и прибавила с внезапной суровостью в голосе: – А потом я спущусь вниз и спрошу ту женщину, что все это значит…

– Я весь день проспала. – Милли принялась кружить по комнате, ощупывая стены и мебель свободной рукой. – Спала беспробудным сном до самого вечера.

– Ты смогла заснуть? – с удивлением спросила Агата, не отставая от сестры.

Сама она после смерти Гастона много-много ночей не смыкала глаз. После короткой паузы она поспешно добавила, что очень этому рада, так и должно быть.

– Похоже, здесь не очень-то заботятся об удобстве постояльцев, – заметила занятая поисками Милли.

– И наверняка нам внесут в счет изрядную сумму за свет, – подхватила Агата. – Весьма искушенная в подобных уловках в роли хозяйки гостиницы, она искренне возмутилась, когда дело коснулось ее самой. Цепко удерживая Милли под руку, Агата медленно обходила комнату. – Наверное, в доме сейчас электрическое освещение, а раньше, помнится, был газ по всему дому, даже в комнатах для прислуги, и никого не заботило, если он горел всю ночь напролет.

– Эрнест бывал этим недоволен, – возразила Милли и, поглощенная поисками, опрокинула что-то тяжелое: должно быть, подсвечник; во всяком случае, штуковина с грохотом упала на пол, но не разбилась.

– Бедняга, – вздохнула Агата. – Теперь ничто не нарушает его покой.

– Сомневаюсь. – Милли нагнулась, обшарила пол и с помощью твердой руки Агаты выпрямилась.

Подсвечник она нашла, но в нем не оказалось свечи. Судя по капелькам жира, приставшим к розетке, когда-то свеча там была.

– Моя малышка Милли, – с нежностью произнесла Агата, – тебе нельзя сомневаться. Ты должна верить, что Эрнест теперь совершенно свободен от всех забот земных, ничто его больше не тревожит, бедняжку. Теперь он восходит на другие вершины с иными друзьями. Но Милли этого не знала, поэтому лишь заметила, занятая поиском спичек:

– Не думаю, что он куда-то восходит. Эрнест терпеть не мог взбираться наверх. В прошлом году он установил в доме лифт, чтобы подниматься с нижнего этажа прямо в спальню.

– Он был так богат? – изумилась Агата.

Во сколько обходится лифт ей было известно, поскольку вначале, когда воображали, что их ждет успешное будущее, они с Гастоном хотели надстроить этажи в отеле и установить лифт: даже все вечера проводили за изучением рекламных проспектов и каталогов.

Установить лифт ценой в сотни фунтов, в тысячи франков, только лишь для того, чтобы отвозить в постель здорового мужчину? Нет, этого она понять не могла. Ведь дорожная авария, рассуждала Агата, это не болезнь, которая делает человека немощным. А она в это время выбивалась из сил, не зная, как наскрести денег, чтобы накормить своего истощенного мужа.

– Да, он был богат, – ответила Милли и пошарила по комоду, но и там нашла лишь толстый слой пыли.

Агата