Читать книгу - "Заклятие истинной любви - Стефани Гарбер"

не сводят с нее глаз. Кто-то просто проявлял любопытство, но взгляды некоторых настораживали, а другим Аполлону и вовсе хотелось перерезать глотки.

Он изо всех сил старался держать себя в руках. В конце концов, Эванджелина была самой красивой женщиной в этом зале, и он не мог винить других за то, что они смотрят на нее.

И тем не менее он хотел дать понять каждому, что она принадлежит только ему.

Эванджелина не заметила, как он приблизился. Она неторопливо прохаживалась по залу, широко раскрытыми от удивления глазами разглядывая светящиеся колонны.

Волосы ей собрали в изящную прическу на макушке, а одета она была в платье с глубоким вырезом и на тонких бретельках, которые Аполлон мог порвать одним легким движением. Возможно, если он все сделает правильно, сегодня ночью Эванджелина позволит ему осуществить фантазию.

Он тихо подошел к ней сзади.

– Выглядишь потрясающе, – прошептал Аполлон. Затем, поскольку Эванджелина принадлежала ему, а он целиком и полностью принадлежал ей, он нежно и трепетно поцеловал ее в шею.

Он почувствовал, как ее кожа потеплела от прикосновения его губ. Но потом Эванджелина напряглась.

Аполлон испугался, что его порыв пробудил в ней опасные воспоминания.

Встав рядом, он медленно положил ладонь ей на поясницу.

– Надеюсь, я тебя не напугал?

– Вовсе нет, – ответила Эванджелина, однако голос ее прозвучал непривычно тонко. Она окинула взглядом зал и добавила: – Просто не ожидала увидеть столько людей.

Аполлон вмиг заподозрил неладное, но не мог с уверенностью утверждать, волновалась она из-за шумной толпы или же оттого, что пыталась кого-то в ней найти. Последнее казалось невозможным, поскольку она никого не помнила… или не должна была помнить.

Где-то неподалеку запел менестрель, восхваляя Аполлона Великого и проклиная Джекса Ужасного, которого вскоре ждет смерть:

– Чудовище в обличии людском иль смертный грех, бродящий по земле. Неважно кто, он умертвляет деток и жен ваших крадет, а стоит зазеваться чуть, как жадно заберет и жизнь.

Гости поблизости покачивались в такт мелодии, но Эванджелина чувствовала лишь смущение. Она перестала выискивать кого-то взглядом, и Аполлон решил, что она, должно быть, беспокоилась из-за слишком шумной толпы.

Он никогда не считал свою невесту застенчивой, впрочем, в день их свадьбы она все же немного волновалась.

– Мне бы хотелось провести этот вечер наедине, но придворные так жаждали получить приглашение, и я решил показать им, как мы с тобой счастливы. – Он убрал ладонь с ее поясницы и переплел их пальцы. – Не волнуйся. Просто оставайся рядом.

Они под руку обошли зал, приветствуя всех гостей одного за другим.

Аполлон всегда ненавидел эту часть. Но Эванджелина, казалось, только оттаяла, когда придворные встречали ее улыбками и объятиями и делали комплименты по любому поводу – от звука ее голоса до яркого румянца на щеках и золотисто-розовых завитков волос.

Конечно, ему бы хотелось, чтобы беседы велись более содержательные, но все могло быть и хуже. Во время очередного разговора о волосах Эванджелины Аполлон на мгновение отвлекся, чтобы взять кубок с вином. Он надеялся, что с алкогольным напитком переносить все это будет проще, но, похоже, выбрал не самый подходящий момент, чтобы отлучиться.

Когда Аполлон вернулся к разрумянившейся жене, она хихикала над чем-то, что сказал лорд Байрон Беллфлауэр. Тот отпустил еще одну остроту, и Эванджелина снова рассмеялась; улыбка ее была такой широкой и искренней, какой Аполлон не видел за весь вечер.

Мерзавец.

На заседании совета Беллфлауэр практически потребовал предоставить ему ее голову. Сейчас же он пытался ее очаровать.

– Кажется, тебя ни на секунду нельзя оставить, – сказал Аполлон, нежно взяв Эванджелину за руку и притянув ее ближе к себе.

– Не переживайте, Ваше Высочество. У меня нет намерений красть вашу супругу, я лишь поделился с ней историями из нашего с вами детства. Мне показалось, ей не помешает отвлечься после сложной недели. – Беллфлауэр приложил ладонь к груди и снова обратился к Эванджелине: – Я наслышан о вашем падении, Ваше Высочество. Как же я рад, что все обошлось, и стражников, ответственных за вашу жизнь, усыпили как шавок, которыми они и являются.

– Усыпили?.. – ошарашенно повторила Эванджелина. Улыбка исчезла с ее лица, а глаза в ужасе расширилась.

Аполлон был готов придушить Байрона собственными руками.

– Но я думала, их всего лишь увели на допрос? – встревоженно спросила Эванджелина, резко обернувшись к Аполлону.

– Не забивай этим свою милую головку, – ответил Аполлон с ободряющей, как ему казалось, улыбкой. – Я подозреваю, наш друг лорд Беллфлауэр черпает сведения из скандальных газетенок. Единственное, кого сегодня усыпили, – это дичь, поданную на ужин. А теперь прошу нас извинить.

Аполлон притянул Эванджелину ближе и потянул прочь от коварного лорда Беллфлауэра.

Но его слова, очевидно, уже возымели эффект. Глаза Эванджелины больше не блестели, а пальцы, которые он сжимал в своей ладони, резко похолодели.

Аполлон остановил слугу, разносившего серебряные кубки с вином. Схватив один из них с подноса, он протянул его Эванджелине со словами:

– Держи, дорогая. Думаю, нам пора произнести тост, не так ли?

– Друзья! – громко воскликнул Аполлон, привлекая всеобщее внимание. – Должен сказать, мои придворные совсем разучились праздновать. Сегодня вечером я услышал немало скупых комплиментов и необоснованных слухов. Так давайте же поднимем бокалы за возвращение из мира мертвых и волшебство, дарованное нам истинной любовью!

16. Эванджелина

Именно такой званый ужин и представляла Эванджелина, когда в детстве слушала сказки мамы: удивительной красоты бальный зал со множеством гостей в ослепительных нарядах. Она и сама стала частью праздника. Одетая в роскошное сверкающее платье, под руку с прекрасным принцем. Однако эйфория не продлилась долго – лишь до того момента, пока Аполлон не произнес тост.

Он держал кубок с вином высоко над головой, и собравшиеся вокруг гости тоже подняли бокалы.

Эванджелина присоединилась к остальным, хотя ей совершенно не хотелось пить – не после того, как она узнала, что Гензель и Виктор мертвы. Они показались ей добрыми, и она никак не могла поверить, что они причастны к покушению на ее жизнь. Но в том-то и состояла проблема, вызванная провалами в памяти: ей во многое было трудно поверить.

Она незаметно оглядела толпу придворных и стражников, пытаясь в очередной раз найти среди них Лучника. Эванджелина готова была поклясться, что Аполлон догадался, что она кого-то ищет. Казалось, это расстроило его, даже вызвало ревность.

Но сейчас он увлеченно произносил речь, и Эванджелина воспользовалась шансом снова изучить зал. Все выглядело так же, как и в тот момент, когда она впервые вошла сюда: сверкающие колонны и изысканно одетые гости.