Читать книгу - "Предательство по-драконьи. Сладкая месть - Екатерина Гераскина"

я сидел и молча слушал сестру. Светлая, чуткая, весёлая, жизнерадостная девочка.

А какой она станет, если будет расти в нашей семье?

Циничной, холодной, расчетливой как мать?

Или жесткой, безжалостной, как я?

Эта мысль кольнула сильнее, чем я ожидал.

Я посмотрел на её счастливое лицо, на искреннюю улыбку, освещающую всё вокруг. Вера была светлой, доброй, жизнерадостной. Её смех был настоящим, её эмоции — чистыми.

Не хотел, чтобы Вера потеряла себя. Я хотел, чтобы она осталась такой, какой была сейчас.

Хочу, чтобы она унаследовала только самое лучшее от Дрейкморов.

— Ты меня слушаешь, братик? — она смешно наморщила свой курносый носик.

— Конечно, — улыбнулся ей.

— А что это за коробка? Та самая? Ты там… принёс то… платье, — сестра прикусила губу.

Покачал головой.

— Не для того, чтобы ты его надела. Кстати, Серафима собирается в приют для животных. Не хочешь поехать с ней?

Сестра выпрыгнула из-за стола и засияла глазами.

— Хочу, — захлопала она в ладоши. — А можно я там возьму себе котёнка?

На кухню вошла служанка и ненадолго прервала нас.

— Леди прибыла. Она скоро спустится.

— Скажи матери, что я буду ждать её в кабинете.

— Хорошо, мой лорд.

А потом я снова посмотрел на немного расстроенную Веру.

— Иди ко мне, — я обнял сестру, зарылся в её сладко пахнущую макушку.

— Знаю, мама не разрешит, — тихо вздохнула она.

— Я разрешу. Можешь выбрать там любого.

Сестра отстранилась, а потом круглыми глазами посмотрела на меня. Я щёлкнул её по носу и сжал её худенькие плечи.

— Правда? А как же мама?

— А ты выбери его и привези ко мне домой. Только не забудь сначала с Серафимой прогуляться по магазинам и купить ему переноску, дом и всё, что нужно для жизни.

— О-о-о, — растерянность на лице Веры сменилась неподдельной радостью. Она снова бросилась ко мне в объятия, а потом запрыгала на месте и закружилась по кухне.

— Ура! Ура! Ура! Я пойду обо всём расскажу Джослин! Она просто не поверит мне! — и Вера, махнув мне рукой, умчалась из кухни.

А я только в очередной раз отметил про себя, что Вера пошла делиться радостью с Джослин, а не с матерью.

Вышел из кухни и направился в кабинет. Мать, как обычно, не торопилась.

Я встал у окна и смотрел за тем, как ветер играл с листвой на деревьях. Сложил руки за спиной.

Вскоре послышалось громкое цоканье каблуков по мраморному полу. Мать не изменяла себе даже дома. Никогда никакой удобной одежды — словно всегда готова к приёму у императора.

Она открыла дверь.

— Райдан, милый, как я рада, что ты нас навестил, — пропела она своим привычным сладким голосом.

Повернулся. Идеальная укладка, причёска, брючный костюм синего цвета, высокие каблуки и драгоценности, кричащие о ее статусе.

Она подошла ко мне, наклонилась и поцеловала в щёку, обдав сладким шлейфом духов.

— Добрый, мама.

— Так что за спешка? Мне пришлось отменить парикмахера и косметолога.

Как же ловко мать манипулировала. Истинная Дрейкмор. Всего пара предложений — и она уже успела указать на свое недовольство, вызвать у меня чувство вины за то, что я оторвал её от дел, и, конечно же, продемонстрировать своё великое расположение. Показать, что ради меня она готова на такие «жертвы».

Все бросить и приехать.

Только на меня уже давно ничего подобного не действовало.

Я махнул ей рукой в сторону стола с коробкой.

— Подарок? — она вскинула изящную тонкую бровь. — Как же приятно, Райдан, что ты не забываешь о матери.

Сам же я сложил руки в карманы и облокотился спиной о подоконник, наблюдая за матерью. Не стал ничего говорить.

Она небрежно сняла крышку коробки и достала платье Веры.

— Не поняла. Это же платье Веры.

— Да, — озвучил очевидное.

— Милый, и зачем ты хотел тогда встретиться? — нахмурилась мать.

— Расскажи мне, мама, — сделал акцент на последнем слове, едва скрывая презрение к этой женщине. — Как же так вышло, что ты заказала траурное платье для Веры до того, как меня завалило в руднике, м? С каких пор ты стала провидицей?

Глава 25

Мать замерла на мгновение. Лёгкая улыбка, которая до этого играла на её губах, исчезла, как будто её и не было.

Она выпрямилась, опустила платье обратно в коробку и сложила руки на груди.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, Райдан, — её голос стал холодным и спокойным, слишком спокойным. — Это платье было заказано для другого случая. Вера ведь часто участвует в различных мероприятиях.

И на всё у неё есть ответы. Как бы мне ни хотелось обмануться, поверить в её слова, это была бы большая ошибка.

Запах её духов — тяжелый и сладкий — вдруг перебился резким, едва уловимым оттенком страха, разрастающимся все больше.

На языке разлилась горечь.

И вскоре немалое пространство кабинета было пропитано страхом.

Но леди Дрейкмор умела держать лицо.

— Для другого случая, — я усмехнулся, не отрывая взгляда от матери. — Так, может быть, расскажешь для какого?

— Райдан, твой допрос оскорбителен для меня! — её тон стал жёстче, но всё ещё сохранял благородное спокойствие. — То, в чём ты меня пытаешься уличить, просто немыслимо. Я твоя мать. Та, что растила тебя, дарила свою любовь и внимание. Пусть тебе будет стыдно за те подозрения, что возникли в твоей голове. Это всего лишь вечернее платье. У Дженкинсов был званый ужин, — отрезала она.

— С каких пор на званые ужины надевают столь дорогие платья? — я прищурился, не отводя взгляда.

Тонкие нотки её лицемерия проявились, как трещины на льду.

Мать судорожно вдохнула, её грудь поднялась высоко, а взгляд метнулся в сторону.

— Ты меня совсем не слушаешь! Райдан, что ты себе позволяешь? — её голос зазвенел. — Я ночами не спала, переживала за тебя, когда ты был в руднике! А теперь ты смеешь обвинять меня в каких-то нелепых интригах? У тебя вообще есть совесть? Я растила тебя. Ты мой сын.

Я молча стоял, сложив руки в карманы, и слушал. Знал, что она не признается ни в чём.

Не так просто.

Но у меня был другой, совсем иной план.

Застать мать врасплох.

Заставить действовать на эмоциях и импульсивно.

Лучшая защита — это нападение. И леди Дрейкмор владела этим принципом в совершенстве.

— Ты совсем потерял уважение к матери? Или это твоя драконья кровь делает тебя таким черствым? Ты не задумывался, как мне, женщине, потерявшей мужа, тяжело слышать, что ты подозреваешь меня в немыслимом?

Её голос дрожал от показной обиды, но метавшиеся в панике глаза и впившиеся