Читать книгу - "Предательство по-драконьи. Сладкая месть - Екатерина Гераскина"

встать с ними на одну ступень, — Алекс говорил с той прямотой, которая иногда пугала.

— Ираэль хочет сделать то же самое, — заметила я, наблюдая за его лицом.

— А я, пожалуй, её тоже поддержу. Это отличное решение. Только боюсь, что за такие мысли нас с тобой могут четвертовать. Меня уж точно, — усмехнулся он.

Я рассмеялась звонко и надрывно:

— Поэтому мы с тобой об этом больше не будем говорить. Ведь наверняка и у Холмов есть уши.

— Здесь красиво, — спустя пару минут проговорил Алекс, прищуриваясь на яркое солнце. Ветер трепал его волосы, а потом он откинулся на Холм, вытянулся и прикрыл глаза. — Ты знаешь, я тут словно опьянённый хожу.

— Это потому что здесь слишком много магии.

— Но я ведь привыкну к этому?

— Скорее всего.

— Хорошо, а то надоело чувствовать себя воздушным желе. А Ираэль, она нормальная? — вдруг спросил Алекс, открыв один глаз.

— Настолько, насколько это возможно в местных реалиях, — пожала я плечами.

— Эх. Вот такой вот этот… ужасно прекрасный мир фейри.

— Ужасно прекрасный мир жестоких фейри, — поправила я.

— Точно. Мир, где тобой помыкают, никто не ставит тебя ни во что и ещё всячески путают… Я бы, наверное, так и бродил по Изумрудному Холму, если бы не твоя бабушка. Как так вышло, что драконы смогли «напугать» великих и опасных фейри? Загнали их за Завесу.

— Магия фейри не применяется напрямую к истинным. И, видимо, есть ещё какие-то ограничения.

— Понятно. А знаешь, ты можешь меня побить, но всё же фейри нужны ограничители в виде драконов. Потому что такая власть, такая магия в одних руках — это перебор.

— Не буду тебя бить. Но ты прав. Во всем нужен баланс. Только сколько всего должно произойти, чтобы достичь его?

Глава 23

Дрейкмор

Бездна!

Мой личный ад разверзся под ногами.

Всё, во что я раньше верил, ради чего жил, разбилось вдребезги.

Образ идеальной семьи, где каждый член поддерживает другого, где мать горевала по отцу столько лет, носила траур потому что любила Олдена. Семья, репутация которой была кристально чиста, без ссор на людях, без конфликтов внутри… И вот во что это всё вылилось.

Все тлен.

Почему?

Потому что я не давил? Не контролировал членов семьи? Может, отец был прав? Надо было искать подходящую управу, надеть ошейники и затянуть поводки покрепче, затянуть петлю на шее каждого члена семьи, чтобы их верность стала безусловной?

Об этом мне вещал отец? А я только сейчас понял, что искренней верности не бывает?

Или не бывает в нашем мире? Где чем богаче, тем выше, где чем родовитее, тем ты более неприкосновенен.

Вот как семья Дрейкморов возглавила цепочку этого парада напыщенных, лицемерных ублюдков Империи.

Не искренней, настоящей силой духа, не сплочённостью, не одной целью, одной идеей. А тем, что у отца на каждого члена семьи был свой ошейник.

Боги Великие!

Открытие. Откровение.

Но знать, что родная мать приговорила сына к смерти… это уже сверх меры.

А что я сделал ей такого? Да ещё, судя по платью сестры, праздновать мои похороны она решила с небывалом размахом.

Готовилась заранее.

Сука! Тварь!

Я ведь давал ей денег, поддерживал во всем, искал лечение для моей сестры, её дочери. Я.

Всё.

Делал.

Для.

Семьи.

Чтобы у нас всё было, чтобы никто из членов семьи ни в чём себе не отказывал. Даже этому чёртову бездельнику дяде Джереми выделял содержание.

И вот чем всё обернулось.

У них есть что-то святое?

Фэйрвуд сказал, Лираэль защитила мою «Империю» от родственничков. Значит, мать была не одна.

Кто? Айзек? Он был слишком осторожен. А ещё защищал при мне мою женщину.

Выходит, Джереми. Ну конечно. Они же вместе.

Я ударил по рулю со всей силы, со всей ярости.

Дракон требовал разорвать Джереми на части.

А что делать с матерью? С женщиной, что подарила мне жизнь и сама же решила её отнять?

Зверь не знал. Это ведь мать.

Коварная, алчная, лицемерная.

Да.

Но мать.

Чёртовы семейные узы не давали дышать. Я так верил в непоколебимость семьи и её поддержку, что даже не мог нормально мыслить.

До дома Фэйрвуда оставалась какая-то миля. Но я ударил по тормозам и остановился на обочине.

Что я хотел вытрясти из него? Где Лираэль?

Так он крепкий орешек и не расколется. А в таком состоянии, в котором я нахожусь сейчас, ничего хорошего не выйдет. Лираэль не простит мне, если с отцом что-то случится.

Думай, Дрейкмор!

Вокруг такое дерьмо творится!

Я снова ударил ладонями по рулю и откинулся на спинку кожаного кресла.

Очевидно, что там, где сейчас Лираэль, она в безопасности. Иначе бы Фэйрвуд так не защищал её.

От меня.

Бездна!

Я во всём виноват. Поверил брату. Родной крови. Потому что верил, что предать может каждый, но не член семьи. Предала Агния, предала Лираэль.

А Алекс, который должен был лежать и оставаться инвалидом, да только он был здоровее всех. Стоял рядом с ней. Защищал её и так же бесследно исчез.

Выходит, Айзек был прав, что они вместе?

Нет. Только когда услышал подобное от неё, поверю.

Или же вытрясу из Айзека правду. Выбью её.

А Лираэль… Выходит, подняла лежачего?

Из больницы Алекса выписали.

Лираэль была сама с травмами, несовместимыми с ее работой, и тем не менее она подняла его на ноги.

Вспомнил свой сон или предсмертный бред…

А ведь… я как будто ощущал её присутствие рядом, в каменной западне, когда уже прощался с жизнью… чувствовал тепло её магии, вкусную, живительную силу. Думал, что тронулся умом от недостатка кислорода. Что мой мозг выдаёт желаемое за действительное.

А теперь, после того как Лираэль сделала то, что не удавалось моей команде учёных-артефакторов в течение нескольких лет, а они с отцом сделали это за пять дней. Но ведь именно Лира наполнила магией протез. И эта магия не рассеивается. Лира поставила на ноги Алекса, чего не смогли сделать врачи.

Она же меня вытащила с того света. А потом сколько раз лечила.

Боги!

Разве могу я сомневаться теперь в том, что та магия, вкусная, такая знакомая, была не её?

Не знаю как она это сделала. Но отчего-то просто не мог сомневаться в своих выводах.

Но теперь я уже даже поверю, что она смогла договориться с самой Смертью, чтобы та отпустила меня из своих костлявых рук!

Она! А не Франческа, которую мне привёл Айзек.

Так, почему он не привел Лиру?

Да потому