Читать книгу - "Предательство по-драконьи. Сладкая месть - Екатерина Гераскина"

Ираэль изучала меня. Рассматривала, словно драгоценность, которую оценивают на блошином рынке. Её лицо было холодным, безэмоциональным.

— Спасибо, что встала на мою сторону, — проговорила я.

— Не просто так.

— Разумеется.

Фейри всегда остаются фейри. Но всё же интересно, чего она потребует взамен.

— И какова цена? — устало и равнодушно спросила я. В самом деле, могла ли я ожидать чего-то другого?

Вместо ответа Ираэль крепко схватила меня за локоть, и через мгновение мы оказались в богато обставленной гостиной в тёмно-синих тонах.

— А ты изменилась, — без тени эмоций произнесла она. Затем открыла резную дверь и окликнула служанку: — Принеси нам чай и закуски.

Она повернулась ко мне. Я уже успела сесть в удобное бархатное кресло из синего материала. Откинувшись на спинку, я положила руки на резные подлокотники.

— Ты в последний раз видела меня, когда мне было десять.

— Да. Хотела посмотреть, во что превратился тот кричащий комок плоти.

О боги! Это прозвучало с такой интонацией, что я едва не рассмеялась.

— И как я тебе?

— Черты моей дочери определённо есть, — констатировала Ираэль, изящно опускаясь в кресло напротив. Она была как восковая фигура. Прекрасная и застывшая. — Как там поживает мой зять?

— Отлично поживает, — с лёгким удивлением ответила я.

— И как он отпустил тебя?

— Мне пришлось уйти. Сложная история.

— Скрываешься от отца ребёнка, — Ираэль не спрашивала, она просто утверждала.

— Да, — не стала врать, да и зачем? С Ираэль хотелось быть на равных и предельно честной. Сейчас наша встреча и разговор походил на торг. И это в большей степени мне подходило. Мне нужен тут союзник. А о цене можно поторговаться. Пора бы вспомнить, что я тоже фейри, хоть и наполовину.

— Породистый дракон?

— Да. Вполне. Один из сильнейших.

— Это хорошо. Определённо мои гены взяли своё.

— Он мой истинный.

— Разумеется, — скалилась, а не улыбалась Ираэль. — На другое я не рассчитывала.

— О чём ты? — нахмурилась я.

Но тут нам принесли чай и поставили его на столик между нами. Служанка удалилась, а бабушка, не торопясь, разлила ароматный мятный чай в фарфоровые чашки. Потом спокойно сделала глоток.

Я повторила её действия.

И только после этого Ираэль ответила, чем повергла меня в шок.

— Буду честна и пряма с тобой. Это я создала угрозу твоей жизни в свое время. Но твоя мать помешала мне. Вернее, она дала достойный ответ на сложившуюся ситуацию и обеспечила тебе защиту. Нашла Альтавиана и уговорила его принять её щедрое предложение. Она прекрасно распоряжается сокровищами Изумрудного Холма, властью и влиянием, даже не касаясь собственного Сапфирового наследства. И я бы восхитилась ею в полной мере, если бы могла, — Ираэль снова отпила чай, а затем прожгла меня своим равнодушным синим взглядом. — Я могу только отдать должное её способности строить интриги. Сразу видно, чья она дочь. Изумрудных родственников её мужа до сих пор не отпускает ситуация, что ими управляет потомок Сапфиров. Хотя никто из нас и не упускает случая напомнить им об этом. Но мы отклонились от сути, — снова сделала глоток. — В итоге мне пришлось вывести Альтавиана на некоторое время из игры. — И в какой-то момент я дала понять Элилаэль, что если она не отправит тебя за Завесу, то всё закончится очень и очень плохо для полукровки, которой, вопреки устоявшимся традициям, удается так же легко управлять… Холмом, — закончила Ираэль.

Для нее все это было не более чем шахматной партией.

Я откашлялась, голос осип.

Хотела задать вопрос: «И зачем же ты отправила меня за Завесу?»

А потом я перефразировала:

— И почему же ты хотела, чтобы я оказалась за Завесой?

Глава 19

— Неправильный вопрос, милая, — Ираэль царственно села в кресло. Она опустила тонкие и изящные кисти рук, украшенные толстыми браслетами с сапфирами, на резные подлокотники и посмотрела поверх моей головы, словно пребывала в своих мыслях.

Она молчала, и я молчала.

Видимо, бабушка ждала, что я перефразирую свой вопрос. Я сделала глоток чая, прохлада напитка приятно разлилась на языке.

Я оценивающе посмотрела на Ираэль. Что ей нужно?

Фейри, которая уже была на закате своей жизни, пусть точного возраста я и не знала, но это точно было где-то около пятисот лет.

Что может хотеть фейри, прожившая пять сотен лет здесь, за Завесой, в мире, где правит холодный расчет?

В мире, где единственные развлечения — это сила, власть и интриги. Где даже их дар целительства, дарованный всем фейри богами, всего лишь пшик, потому что все они сильнейшие целители. И он стал ничем по сути.

В мире, где не рождаются дети, а я была последней.

Полукровка. А по сути для них грязнокровка.

Ираэль создала ситуацию, при которой мне угрожала опасность. Задать бы вопрос для чего? Но нет.

Это неправильный вопрос.

Что она увидела во мне?

Опасность для устоявшихся реалий фейри? Или… возможность?

Я почти усмехнулась. Откинулась на спинку кресла. Ираэль меня не торопила. Было что-то в этом — сидеть вот так напротив непростой женщины с огромным багажом опыта в интригах и пытаться разгадать её замысел.

А он точно был. Тонкий, долгоиграющий и… грандиозный.

На меньшее Ираэль бы и не согласилась, это совершенно точно.

Партия длиной более пятнадцати лет…

Такое бы ей подошло. Такое было бы в её духе.

Жаль, что я её почти не знала.

Но ведь она точно сказала: я её внучка. А значит ее наследие и во мне.

А что я знаю об Ираэль? Мне нужно больше информации, чтобы понять её.

Хм. Задумалась.

Кажется, когда-то она была королевой Сапфирового Холма.

А сейчас?

— Кто глава Сапфирового дома? — спросила я.

Она перевела на меня взгляд пустых синих глаз.

— Мой старший брат, — но то едва заметное движение уголка губы дало мне кое-что понять. Это был правильный вопрос.

Я устроилась поудобнее в кресле, сложила кисти рук в замок на груди, локти устроила на подлокотнике. Ираэль посмотрела на мои пальцы, но я не стушевалась.

— Это уродство нужно убрать, — констатировала она факт.

— Я этого и хотела бы.

— Альтавиан сделает это.

Она удивила меня. Я не стала сдерживать свои эмоции. К чему? Именно такой меня и не хотели видеть в Холмах. Живой. Ощущающей. Чувствующей.

На моем лице щедро изобразилось удивление.

Я такая, какая есть.

Не сломалась, не упала духом. Выросла не среди холодных фейри, чувствуя свою ущербность, а среди людей и драконов, понимая, что я — личность. Такая как все.

Я была любима, отец дарил мне то, что не могла дать