Читать книгу - "Черный Лотос. Воскрешенный любовью - Иман Кальби"

гардеробу, быстро нащупала те самые сувениры… сунула в карман кашемира.

Вероятность того, что за мной и сейчас «приглядывали» люди Черного, была очень высокой. Но никто ведь не запрещает мне перемещаться внутри отеля для решения своих задач. Например, у меня сломался телефон в номере, а срочно понадобилась таблетка от головы…

С этой проблемой я и обратилась к сонной девушке на рецепшн. Пока она, растерянная почему-то совершенно не готовая к базовому запросу постояльца, пыталась обмозговать, как мне помочь с минимальными трудозатратами, я быстро отлучилась в туалет в лобби.

Просто туалетом это место даже язык не поворачивался назвать.

Терракотовые стены нескольких уборных, где можно было освежиться и привести себя в порядок, обрамляли изысканные рамы с деревянными восточными орнаментами. Мозаика на полу, пряный восточный аромат из диффузора…

Я нервно обернулась на дверь, когда она скрипнула.

По телу прокатилось неимоверное облегчение…

– Фаиз!– мой порыв кинуться на шею другу был выше благоразумия. Человек из моего мира, из моей жизни… Здесь, чтобы мне помочь… Еще шаг- и я буду свободна! Сейчас это было важно вдвойне! Сегодня ночью Чернов меня чуть не взял! Я просто не могла теперь допустить варианта, чтобы оставаться с ним и дальше! Не нужно бежать- с Фаизом или без, но нужно!

– Привет, Гамиля (егип.– красавица),– Фаиз взял меня за руку и посмотрел пронзительно в глаза своим орлиным взглядом.

Статный, под два метра араб-бедуин держался величественно, несмотря на то, что презирал во внешнем виде позерство и показуху.

Черная рубашка и брюки изо льна, наручные часы европейского бренда делали его похожим на обычного туриста.

Только чуть виднеющаяся на шее, переходя на кадык синяя татуировка говорила о том, что он из племени авлад али.

Вольный бедуин с душой сокола.

Выросший из песков.

Презирающий границы и правила…

– Вылезаешь в окно, Гамиля. Я следом. Там внизу уже машина заведена…

– Давай, поспешим!

Фаиз не был в курсе моих злоключений в Москве. Да и не нужно ему знать. Ни о том, что меня почти поймали с этой пресловутой коробкой, ни о Черном, который сейчас безмятежно спит в своем номере…

Стоило нам оказаться снаружи, в машине, он вопросительно посмотрел на меня.

– Давай сюда товар…

Я вытащила из кармана кардигана все, что унесла.

Он одобрительно кивнул и выехал за пределы отеля, но дальше не поехал. Мы встали на пустыре, заглушив мотор. По телу почему-то пробежался легкий озноб…

Глаза Фаиза на минуту стали чернее самой каирской ночи.

На удивление он вообще не обратил внимание на флешку, зато зачем-то потянулся к коробке конфет, которую я вообще в шутку ему передала.

Он быстро вскрыл пачку, не церемонясь с оберткой, небрежно кинул на заднее сидение.

Так же небрежно распотрошил шоколад.

Я молча наблюдала за его движениями- и внутри почему-то невольно всплывали кадры из детства…

«Мишка на Севере». Я так любила эти конфеты. И сейчас, словно бы ощущала на языке их вкус…

А Фаизу было все равно…

Он вскрывал конфету за конфетой, все сильнее выходя из терпения.

– Оно точно тут?!

– Что ты делаешь?– голос слегка потух,– почему мы тратим на это время, а не едем?

Когда, наконец, палец на что-то наткнулся, он выдохнул с облегчением.

Наспех протер что-то извлеченное из шоколада о ткань рубашки, не церемонясь о ее чистоте.

Взял двумя пальцами и показал мне.

Я вздрогнула…

Артефакт? Тот самый?!

Маленький, размером с ноготок…

Лазурного цвета скарабей смотрел на меня и этот мир…

Никто бы даже не сказал, что эта безделица, которую копируют сотнями тысяч для незадачливых туристов, может быть столь важной и ценной…

– Вот он, Гамиля… Наш с тобой ключ к счастливой жизни…

Его полные губы растянулись в улыбке, открывшей идеально белый ряд зубов.

Он медленно отвел взгляд от реликвии и посмотрел на меня.

Так, словно бы оценивая.

– Фаиз! Что, черт возьми, все это значит?! Уговор был про флешку! Ты говорил, что все это не противозаконно, а я, получается, и правда вывезла из России реликвию… Объяснись?! Ничего не хочешь мне рассказать?!

– А ты?– царапнул меня в ответ,– Ничего больше сказать мне не хочешь?

Молчала, закусив губу.

Официально наврала, что поселюсь в отеле, потому что нужно по работе…

– Мои люди доложили, что ты тут с мужчиной, Гамиля…

В голосе Фаиза звучал рокот.

Нет, мы не были возлюбленными.

Я никогда не позволяла переступить этот порог.

Не скрою, Фаиз волновал меня своим умением разрушить все шаблоны. Я как завороженная смотрела на его образ жизни, на его дикий мир. На его выбор аскетизма при всех возможностях быть неотъемлемой частью мира роскоши, полагавшийся ему по крови. Его род был очень богатым. Он мог вести совсем другой образ жизни.

А вот он… Не знаю. Я всегда старалась не думать о том, что влечет этого бедуина ко мне… Какова природа его интереса…

Наше сотрудничество, переросшее в дружбу, а может и наоборот- дружба, переросшая в сотрудничество, вполне себе меня устраивали…

– Это… тебя не касается…– вздернула подбородок.

Не стоит.

Не хочу об этом…

Он все равно не поможет…

– Не понимаю, куда ты меня втянул, но я не хочу быть частью этого! Меня интересует только подводный город! Ты обещал помочь! Давай ты довезешь меня до атомной стройки на Сахеле, я пойду к родителям, а ты выйдешь на связь, когда будет результат по координатам карты? Мне нужно, чтобы твои люди перепроверили их до того, как начнутся официальные исследования… А вот это вот все… Это… – нервно оглянулась назад. Охранники Черного могут меня хватиться…

Он резко перехватил руку. Дернул на себя.

– Не касается, говоришь?– обдал горячим дыханием. От него фонила энергетика мрака и силы,– я так не думаю, Гамиля…

– Фаиз…– дыхание перехватило. От страха. И ведь даже не за себя, за него… С Черным шутить не стоит даже в Египте…

– Пусти немедле…– не успела договорить, потому что в эту же минуту почувствовала, как шею словно бы оса ужалила.

Попыталась сосредоточить взгляд- это его рука и нечто в ней зажатое…

– Нами, йа асфура (егип.– поспи, птичка)… – прошептал он мне слова из знаменитой арабской колыбельной и прижал к себе, пока я медленно осаживалась, теряя почву под ногами.

Мир вокруг сначала закружился, а потом и вовсе стал черным.

Черный…

Чернов.

Он был моей последней мыслью прежде, чем меня охватил мрак.

Глава 17

Сознание приходило ко мне долго и болезненно. Яркими вспышками, пульсированием в висках