Читать книгу - "Предательство по-драконьи. Сладкая месть - Екатерина Гераскина"

повесила его на спинку кресла. Затем прошла в ванную комнату.

Душ стал спасением, смывая с меня тяжесть и трудности этого дня. Когда же он, наконец, закончится? Я так устала.

Натянула шёлковую сорочку на тонких бретельках, едва доходившую до колен. Легла в кровать, пахнувшую луговыми травами.

Повернулась на бок и хлопнула в ладоши — свет погас. Бра на стенах я не трогала. Лежала, слушая тишину. Потом провела рукой по пока ещё плоскому животу.

— У нас всё будет хорошо, малыш. Я тебя уже люблю, и никто нас не разлучит…

Слова вырвались шёпотом, но стоило закрыть глаза, как я мгновенно провалилась в сон.

Проснулась резко, словно меня окатили ледяной водой. Потому что аромат луговых цветов, витающий в воздухе, наполнился нотками скошенной травы и… полыни.

В комнате я была не одна…

Глава 16

Я резко выдохнула, будто весь воздух в груди исчез. Сердце заколотилось так сильно, что я слышала его стук в ушах.

Дыхание стало прерывистым, судорожным, словно я не могла насытиться кислородом.

— Как… — голос задрожал, и я сглотнула, прежде чем смогла выдавить: — Как ты посмел… войти сюда?

Альтавиан спокойно уселся в кресло у окна, положив одну ногу на другую, будто это его законное место. Его взгляд задержался на мне, и я почувствовала, как холодный пот проступил на висках.

— Лираэль. Я могу быть там, где захочу, — произнёс он мягко, почти шёпотом, но в этих словах была такая уверенность и сила, что у меня пробежали мурашки по коже.

— Уходи, — проговорила я, но мой голос не звучал твёрдо. Он слегка дрогнул, выдав страх. — Уходи, — повторила я чуть громче, пытаясь вернуть себе контроль, — у тебя нет права здесь быть!

Альтавиан медленно поднялся с кресла. Каждое его движение было изящным и обманчиво плавным, как у хищника, выжидающего момент для прыжка.

Я отшатнулась назад, села в изголовье кровати, прижимая простынь к груди, словно это могло защитить.

— Привыкай, Лираэль, — произнёс Альтавиан, останавливаясь так близко и нависая надо мной так низко, что я могла чувствовать его дыхание. — Скоро я буду твоим супругом.

Внутри всё перевернулось.

— Скоро я буду лежать рядом, гладить тебя, брать тебя, — продолжал он, а его тон был таким, будто это уже предрешённый факт. — Ты привыкнешь ко мне.

Я задохнулась от его слов, и в этот момент его рука молниеносно взметнулась, фиксируя мой подбородок. Я не успела отстраниться.

Его пальцы были холодными, как лёд, и сильными, будто железными. Он поднял мой подбородок, заставляя посмотреть в его глаза.

— Отпусти! — прохрипела я, пытаясь вырваться, но он держал крепко, слишком крепко.

Его взгляд прожигал меня.

— Ты будешь принадлежать мне, — тихо сказал он, словно отрезал.

— Никогда, — бросила я ему в лицо, стараясь вложить в голос всю свою решимость. — Я найду способ избавиться от этого брака. Ты не будешь решать за меня! И не думай, что сможешь делать со мной всё, что пожелаешь!

Его глаза вспыхнули гневом. На мгновение они наполнились таким яростным бешенством, что я почувствовала, как по спине скатилась капелька ледяного пота. Но это длилось лишь мгновение.

Затем что-то изменилось. Его взгляд стал другим — тяжёлым, наполненным решимостью, от которой становилось ещё страшнее.

— Не смей так говорить со мной, Лираэль, — прошептал он, его голос звучал угрожающе тихо, что пугало больше крика.

Я почувствовала как его дыхание обжигает мою кожу. Запах скошенной травы и полыни наполнил воздух, обволакивая меня, как зловещий шлейф.

— Ты принадлежишь мне, Лираэль. И сколько бы ты ни сопротивлялась, это ничего не изменит. Привыкай.

— Убирайся!

— Со мной так нельзя разговаривать, — прошипел он, а потом с силой сжал мои щеки своими длинными пальцами, причиняя резкую, обжигающую боль. — Последнее предупреждение. Скоро я поработаю над твоими манерами.

Мне показалось, что в его глазах сверкнула сама бездна, холодная и бесконечная.

Неужели мой отказ заставил его эмоции выйти наружу?

И от этого мне стало по-настоящему страшно.

Но вдруг он резко убрал руку, словно обжёгся. Его лицо исказилось, скривилось в непонятной гримасе.

И прежде чем я успела что-то сказать или сделать, он просто растворился в воздухе, оставив меня наедине с обрывками аромата скошенной травы и полыни.

Я ещё долго не могла уснуть.

Лежала, вслушиваясь в тишину, чувствуя, как сердце бьётся гулко и неровно.

Утром я пойду к матери. Потребую, чтобы она немедленно запретила Альтавиану перемещаться по Холму.

Я не чувствую себя здесь в безопасности. Совсем.

С трудом успокаивая колотящееся сердце, я встала с кровати. Комнату освещали лишь мягкие отблески настенных бра.

Но запах полыни всё ещё висел в воздухе, и от него меня затошнило.

Подошла к окну, распахнула его настежь, впуская свежий аромат садовых цветов. Прильнула лбом к холодному стеклу, стараясь хоть немного прийти в себя.

Почему-то мне показалось, что я зря высказала всё этому надменному самовлюблённому мерзавцу.

Отец ведь говорил мне быть осторожной и благоразумной.

Тогда я ещё не знала, чем обернётся этот ночной визит.

Сон не приходил долго. Вскоре небо начало окрашиваться в желтые, оранжевые и красные тона.

Появилась сонливость.

Я прилегла на кровать, но вскоре почувствовала неладное. Мой дар целителя взметнулся, но было уже поздно…

Сон обрушился тяжёлым покрывалом.

Я пришла в себя от резкого аромата благовоний. Они были такими яркими, такими густыми, что от них сразу затошнило. Слишком сладкие, почти удушающие.

И тут же в голове мелькнула мысль: «Почему здесь пахнет, как в храме?»

Я резко распахнула глаза и обнаружила себя лежащей на холодном каменном алтаре. Пространство вокруг было небольшим, но величественным. Каменные стены, увитые зелёным плющом, цвели белыми цветами, источавшими слабый, тонкий аромат, который всё равно не мог перебить тяжёлый запах благовоний.

Мягкий свет падал с окна под самым потолком, подсвечивая фигуры двоих. У одной из них был высокий посох, увенчанный камнем.

Это был жрец, одетый в длинное одеяние глубокого серебристого цвета с широкими рукавами и глубоким капюшоном.

Рядом с ним стоял Альтавиан. Его взгляд был непроницаемым, как всегда, но губы тронула едва заметная улыбка, от которой мне стало не по себе.

Я подняла глаза на себя и почувствовала, как по телу пробежала ледяная дрожь.

На мне было великолепное платье цвета молодой зелени, струящееся и мягкое, с лиственными узорами. Тонкие бретели едва держались на плечах.

Платье действительно было красивым. Настолько, что в другой ситуации я бы восхищалась им. Но сейчас оно лишь напоминало о клетке, в которую меня хотят заключить.

Я обвела взглядом