Читать книгу - "Игра титанов: Вознесение на Небеса - Хейзел Райли"

class="p">Я всегда говорила ему: его шрам не делает его сломанной, негодной вещью. Я всегда говорила: для меня его шрам — не уродство и не дефект. Это доказательство того, что он выжил. И этот, в зеркале, — моё доказательство, что выжила я. Я согласилась бы дать изрезать всё тело — в обмен на жизнь. На жизнь, которую я хочу прожить, пока она мне отмерена.

— Ты прекрасна, — шепчет Хайдес. Его взгляд гладит мой шрам так, как руки пока не могут — чтобы не причинить боль.

Наши глаза встречаются. Он перестал плакать. Он спокойнее.

— Возьми меня, — мягко приказываю. — И отнеси в кровать.

В его лице что-то вспыхивает вновь. Повторять не приходится. Двумя движениями он поднимается и берёт меня на руки. Но вместо того, чтобы усадить на прежнее место, переносит к изножью. Жестом просит подождать. Возвращается к зеркалу и отодвигает его вдоль стены — так, чтобы оно оказалось точно напротив меня.

— Что ты делаешь? — спрашиваю, лицом к лицу со своим отражением.

— Хочу, чтобы ты смотрела, — отвечает, подходя ближе. Останавливается между мной и зеркалом. Начинает расстёгивать рубашку — пуговица за пуговицей, ловко, нервами в пальцах.

— Хочу, чтобы иногда ты смотрела на своё отражение и чувствовала себя богиней, которой ты и являешься, — рубашка распахивается, открывая щедрый участок рельефного пресса. Одним резким движением он сбрасывает её на пол.

Он приближается, и я тут же хватаю его за пояс брюк, стягиваю молнию. Я не трачу время на «по порядку». Спускаю джинсы и боксеры сразу, оставляя его совершенно нагим.

Я смотрю на него снизу вверх, не в силах вымолвить ни слога. Провожу взглядом каждую линию его тела.

Он всегда называл меня богиней, но именно он — существо с потусторонним оттенком. Чистота ангела. Искушающая дерзость демона. Свет и тьма, которые встречаются и удерживают равновесие. Всё то, от чего, как тебе кажется, надо бежать… и всё то, за чем ты внезапно несёшься и жаждешь.

Я поднимаю руки, позволяя ему стянуть с меня свитер. Под ним на мне ничего. Глаза Хайдеса задерживаются на моей груди на миг дольше нужного — он роняет низкое рычание и толкает меня на спину. Хватает за щиколотки и рывком подтягивает к себе, пока не может наклониться и зубами поймать край моих трусиков. Сдёргивает их так — у меня перехватывает дыхание, рот сам собой приоткрывается.

Это длится одно мгновение. Его горячие губы трогаются в путь по моему телу, покрывая поцелуями каждый открытый участок, каждый сантиметр кожи. Вверх-вниз по ногам, касаются паха, тонут в животе, поднимаются к груди и засыпают шею. Каждый раз, когда он прикасается, из меня срывается тихий стон. Сколько бы поцелуев он ни дарил, как бы я ни привыкала, я никогда не смогу остаться равнодушной к Хайдесу Лайвли.

Останавливаю его сама — только чтобы направить его губы к моим. Обвиваю шею, прижимаю к себе, пока наши тела не совпадают, пока мы не соединены всем.

Хайдес стонет в поцелуй и отрывается лишь на шёпот:

— Мы познакомились в Аиде, мы с тобой.

Снова целует. Его ладонь вжимается мне в бок и приподнимает бёдра. Его эрекция трётся обо мне, дразнит, но не входит — не так, как я хочу.

— Всю жизнь я мечтал хотя бы о Чистилище. Мне бы хватило.

Его язык описывает круги на моей шее и скользит к правой груди, где он оставляет звонкий поцелуй и играет с кожей вокруг соска. Я прикусываю губу, чтобы не застонать громче.

Я хочу слышать его дальше. Хочу услышать, что он скажет. Хочу услышать, что он счастлив. Больше мне сейчас ничего не нужно. Я хочу только одного: чтобы Малакай был счастлив.

— А вместо этого ты взяла меня за руку и показала рай, Хейвен, — выдыхает он в ложбинке между грудей. Поднимается по шее, оставляя влажно-горячий след. Каждая часть меня дрожит от его прикосновений. — Ты дала мне лучшее, что может получить человек: счастье.

Его глаза блестят от нахлынувшего чувства — и мои тоже намокают.

Без предупреждения он толчком входит между моих ног и заполняет меня разом. Я выгибаюсь, застигнутая врасплох, и сжимаю пряди у основания его шеи.

— Это потому… — выдыхаю с трудом, пьяная от ощущения его внутри. — Потому что ты никогда не был Люцифером, как думал. Ты не падший ангел. Ты мой ангел, Малакай.

Он улыбается нежно. Моё сердце тает. Становится жидким озером, стекает вниз — и только он умеет вернуть ему прежнюю форму.

— А ты — моя маленькая заноза, — целует мне лоб. — Любимица луны. Сейчас и навсегда. — Целует веки. — Любовь всей моей жизни.

Я приподнимаю бёдра навстречу, моля хотя бы о малейшем движении.

Он склоняет голову в ямку у моего плеча и поднимает её, тянется к уху:

— Однажды ты перестанешь быть единственной, на кого я смотрю со всей любовью, что у меня есть. Это будет сын. Или дочь. Или оба сразу — кто знает. И для них я стану тем отцом, которого у меня никогда не было. Если ты даруешь мне эту честь — я их не подведу. И тебя не подведу.

По щеке катится слеза. Слеза счастья. После всей боли я не верю, что снова могу быть настолько счастливой. Я прижимаю его крепче и стискиваю губы, чтобы не расплакаться по-дурацки.

— Ты будешь лучшим отцом на свете.

Мышцы его тела будто расслабляются. Словно он боялся услышать отказ, будто боялся, что это пустые мечты и у него не получится стать хорошим родителем.

— А теперь… — его рот снова возле моего уха, низкий и хрипловатый, сладкий, как тягучий мёд. Большим пальцем он гладит мою нижнюю губу, намеренно мучая. — …раскрой для меня ноги пошире.

Подушечки его пальцев впиваются во внутреннюю сторону моего бедра, отводя его в сторону — хотя в этом нет нужды.

Стоит мне открыть ему больше доступа, чтобы он мог входить легче, его бёдра задают ритм. Толчки быстрые, перемежаются нашими стонами, что заполняют тишину комнаты. Кровать под нами поскрипывает, я хватаюсь рукой за прохладные простыни и встречаю его движение. Хайдес входит до конца, выходит — и снова входит. Каждый толчок заставляет меня соскальзывать, и тогда его ладони ловят меня и подтягивают выше.

Он меняет позицию. Садится на простыни и усаживает меня к себе на колени, мои ноги обхватывают его бёдра. Теперь выше — я. И Хайдес остаётся почти неподвижен: одной ладонью упирается в матрас, второй поднимается у меня по животу. Лицо задрано вверх — смотреть