Читать книгу - "Соблазн - Лера Виннер"

пытался торопить, и, сняв с него рубашку, я продолжила изучать его ладонями и взглядом. На нем обнаружились несколько маленьких шрамов, не замеченных мною вчера в горячке. Он был отлично сложен. И с каждым легким прикосновением мне все проще было убедить себя в том, что этот случай слишком жаль упускать.

Несмотря на то, что, кроме Удо, сравнивать мне было толком не с кем, мой муж в качестве любовника не шел ни в какое сравнение с ним, а сама мысль о том, чтобы подпустить к себе кого-то из грубоватых мужиков или слащавых вельмож в родных местах казалось невыносимой. После моего отъезда из замка герцога подобное едва ли повторится, и сейчас можно было распробовать как следует, чтобы запомнить это.

— Мира, — он позвал тихо и очень серьезно, и я подняла глаза, не понимая, о чем столь срочном и важном можно говорить сейчас.

Бруно смотрел на меня пристально, и даже в темноте я заметила, что глаза у него снова потемнели.

— Поцелуй меня.

Это был не приказ, не настойчивая просьба. Просто предложение.

Даже не пытаясь спорить, я подалась ближе и, коснувшись его губ, замерла.

Меня целовали, но мне впервые доводилось целовать самой, и сердце снова зашлось от неловкости и глупого страх, что он посмеется и не ответит.

Бруно ответил. Он разомкнул губы, но не пытался перехватить инициативу, а я очень быстро забыла о том, что боялась быть неуклюжей, настолько это оказалось обжигающе приятно — получить власть над ним, вести его самой, пользоваться его доверием.

В этом счастливом опьянении так просто оказалось опуститься ниже, когда стало нечем дышать, повторить путь собственных ладоней губами.

Я задержалась над сердцем, наслаждаясь тем, как быстро оно бьется, а после двинулась ниже, потерлась щекой о его живот, небольно прихватила кожу, и замерла.

Он продолжал лежать подо мной неподвижно, но был порядком заведен, и чувствуя, как краска снова приливает к щекам, я взялась за его пояс.

И вот это оказалось стыдно по-настоящему. Бруно не стеснялся остаться обнаженным передо мной, а я с трудом могла вдохнуть, стягивая с него одежду.

Он был уже полностью готов, и проводя рукой по его бедру, я напомнила себе, что не обязана. Что даже для мужа я не делала ничего подобного.

А после осторожно коснулась его члена, обхватила ладонью, и прикусила губу, привыкая к этому ощущению.

Удо не слишком любил, когда я трогала его в ответ, хотя по началу мне и было любопытно.

Бруно же замер, приподнявшись на локтях, и его взгляд, который я чувствовала затылком, стал бешеным.

— Мира.

Теперь это была совсем другая интонация — по-прежнему не глядя на него, я кожей улавливала его тревогу. Зная, как доставить удовольствие мне, он не хотел, чтобы я делала что-то неприятное и недопустимое для меня.

Это оказалось настолько трогательно, что я тихо засмеялась, поднимая голову и с поразившей меня саму легкостью встречая этот взгляд.

— Кажется, теперь кто-то другой сгорает от стыда.

Он так очевидно поперхнулся всем, что хотел мне сказать, всем, для чего подбирал слова так тщательно, что мне стало еще и весело.

Сжав его смелее и тихо задохнувшись от ощущения такой нежной кожи под ладонью, я снова потянулась к нему, ловя губами губы.

— Ты же хотел мне что-то показать, лесник?

Зная о подобном лишь из пары фривольных книг, я подчинилась мудрому инстинкту, и он не подвел — помог провести рукой вверх-вниз правильно, сжать его немного крепче.

Я пробовала ласкать его то быстрее, то медленнее, а взгляд Бруно прямо передо мной становился совершенно неописуемым.

Взглядом человека, получившего то, на что не осмеливался всерьез надеяться. И я поцеловала его снова, — на этот раз так, как честной женщине целовать никого и никогда не пристало: жадно, требовательно, почти зло.

Все равно стало, как это выглядит и что он подумает после, гораздо важнее была сама возможность чувствовать от него взаимность и хотеть этого так сильно, как хотела я.

Тело приятно заныло от предвкушения, в животе свернулся тяжелый горячий ком. Даже грудь ощущалась непривычно тяжелой, и когда Бруно накрыл ее ладонями, я тихо и облегченно застонала.

Он все-таки не выдержал. Сжал сильнее, на грани грубости, а потом привлек к себе, скользнул ладонями под подол, чтобы собственнически погладить бедра.

Обвивая его шею руками, я улыбнулась широко и счастливо, наслаждаясь тем, как часто и сорвано он дышит, и поцеловала снова.

Когда он стиснул мою талию, вынуждая приподняться, опираясь на колени, я не подумала возражать, только поцеловала его под подбородком, забралась пальцами в волосы, сжимая их у корней.

— Ты все-таки нарушил слово.

Бруно резко увлек меня на себя, надавил на спину, и я задохнулась, запрокинув голову, от того, как быстро он оказался во мне. От того, как потрясающе остро это ощущалось. От того, что мне, оказывается, не хватало этого чувства заполненности им.

Не было сил открыть глаза, а Бруно снова поймал губами мои губы, на этот раз не целуя, но собирая с них первый хриплый, но вполне отчетливый стон.

— Ничего страшного. Он тоже нарушил. Когда ты вышла за него, Удо обещал мне, что тебе не придется об этом жалеть.

Его слова доносились до меня сквозь густую огненную пелену, застилавшую взгляд и разум. Растворяясь в ней, я успела подумать, что обязательно спрошу его позже, но тут же забыла об этом, потому что Бруно качнул бедрами, двинулся во мне, продолжая удерживать за спину, и поцеловал снова.

— Тише…

Я кивнула, не открывая глаз и не слишком понимая, чего он от меня хочет.

Короткий и влажный поцелуй пришелся под подбородок, следующий в шею.

— Посмотри на меня.

Он постоянно произносил вслух совершенно немыслимые вещи, но еще ни разу мне не пришлось жалеть о том, что прислушалась к нему.

С трудом подняв ресницы, я с удивлением обнаружила, что Бруно больше не двигается, но смотрит на меня так близко, как, казалось бы, невозможно для двоих ничем не связанных людей. Я по-прежнему сидела у него на коленях, его член был во мне, а в затылке пульсировало жгучее, отчаянное, как последнее желание смертника, нетерпение.

Удерживая за талию одной рукой, он провел пальцами по моим губам, сминая их так непристойно, что я едва не закрыла глаза снова, но последовавший за этим прикосновением новый поцелуй заставил забыть об этом и просто потянуться навстречу, отвечая на него.

— Тише. Мы же не хотим, чтобы по замку поползли разговоры о том, что герцогиня