Читать книгу - "Царствование Розы - Кейт Голден"

мысли, словно я произношу их вслух.

Он ничего не сказал, когда я ступила одной ногой на мелкие ступени и затем спустилась, пока мое тело не погрузилось в воду. Шум ручья и бульканье родников оглушили меня, и я нырнула.

Меня объяла теплая тишина, и я слышала лишь собственный пульс в ушах.

Полная, безмятежная гармония.

Когда я вынырнула и протерла глаза, но Лазарь даже не удостоил меня взглядом.

— Что за спектакль, — произнес он, стоя ко мне спиной и обозревая свое наполненное паром царство из воды и зелени. — Я бы озаглавил его Как Женщина Пытается Доказать, Что Она Изменилась.

Я лишь нахмурилась.

Изуродованный шрам бороздил мускулистую спину по всей длине. Искривленная кожа задвигалась, когда он раскинул руки по воде. Это Кейн нанес ему эту рану. Клинком Солнца, много лет назад.

Я усмирила трепет своего изувеченного сердца, заставила его смолкнуть. Тоска моя не должна достичь ушей Лазаря.

Но я могла обуздать эту ярость. Попытаться обратить каждую украденную минуту наедине с ним себе на пользу.

— Это была твоя собственная месть? Тогда, в Хемлоке… Сквозь адскую боль я вызвала в памяти истошные крики Кейна. — Ты заставил его поверить, что я мертва?

— Ничего подобного. — Лазарь повернулся, выражение лица все так же нечитаемое. — Мой сын всегда был игрушкой в руках собственных чувств. Я лишь довел их до предела. Вот только, кажется, я слегка перестарался — твоего принца никто не видит уже месяцы. Может, я и впрямь сумел его сломать. Может, он тронулся умом от горя. Или же… его постигла участь куда плачевнее: он свел счеты с жизнью.

Даже сквозь сжимающий душу страх я не оторвалась от его пристального взгляда.

— Кейн никогда не оставил бы свой народ.

Лазарь откинулся у края бассейна.

— Твоя любовь вызывает зависть. Моя собственная жена умерла много лет назад.

Я готова была закричать.

— Ты убил ее.

— Говоришь как тот, кого никогда не заставляли жертвовать ради высшей цели.

Я бы без колебаний отдала жизнь, чтобы покончить с тобой.

Если он и услышал мои мысли, то не подал вида.

— Но придется. Мы с тобой, Арвен, последние из оставшихся в живых чистокровных. Вместе мы возродим целую расу сильных, могущественных Фейри. Никаких слабых полукровок, никаких грязных смертных. Эта жертва станет твоим наследием. Ты должна стоять на коленях и благодарить меня за такую честь.

Прежде чем я успела плюнуть на него, голос Кейна мягко прорычал в моем сознании. Не ведись на его игру, пташка. Это то, чего он хочет.

Нас всего двое, у нас никогда не получится целое королевство истинных Фейри. Им придется…

Меня остановило его торжествующее, довольное выражение лица, от которого у меня свело желудок.

— Кровосмешение?

— Многие великие монархии поддерживали чистоту кровной линии именно так. Как древние Фейри, так и смертные.

Эта отвратительная картина была слишком ужасна для осмысления. Мои собственные дети, вынужденные вступать в связь друг с другом. Со своим же отцом, несомненно.

— Ты омерзительный, гнусный…

— Эти ожоги. — Лазарь указал на мой торс. — Они от моего сержанта, которого ты убила?

Я боролась с желанием прикрыться, пока воспоминание о раскаленном железе Халдена шипело на моей коже.

— Да.

— А этот, через ключицу, или те, что вдоль спины — тоже его работа? Изрядно же он погряз в садизме, мой сержант. — Лазарь цокнул языком, будто это было досадно. — Изуродовал мою собственность… Я бы отнял у него и вторую руку за это, будь он жив.

Жгучее отвращение сковало меня изнутри от осознания, что Лазарь разглядывал мое голое тело с таким пристрастием, словно я — редкий экземпляр для его коллекции. Эти шрамы были моей историей. Моей силой, что давала отпор его волкоподобному головорезу. Несгибаемой волей, что выдержала удары ремня отчима.

Я усмехнулась ему.

— Не надо, — отчитал он. — Морщины испортят лицо моей королевы.

Я скривила рот еще сильнее, но он лишь усмехнулся и двинулся под мраморную колонну в форме рыбьей пасти, из которой била струя пара. Он запрокинул голову, подставив поврежденную спину под потоки горячей пресной воды.

— Мэддокс доложил, что ты выпытывала у Вин о моих намерениях.

Мои глаза предали меня, вонзившись в ледяной, не моргающий взор Мэддокса. Непонятно, почему я вообще удивлялась. Он был подл и жесток и явно готов был лизать пятки Лазарю ради повышения в статусе. Но шпионить за Вин и мной… подслушивать наши сокровенные беседы…

Возможно, больше всего меня задело осознание: с тех пор как меня привезли сюда, у меня не было ни секунды по-настоящему личного пространства.

Но теперь самодовольная усмешка, искривившая губы Мэддокса, не могла меня задеть. Ничто в сравнении с ужасом в полных смятения глазах Вина. Дрожь пробежала по моему позвоночнику от того, как нервно вздрагивал его кадык. Сработал какой-то странный инстинкт, заставлявший путать исцеление с необходимостью защитить.

— Я уж думала, ты давно бы приказал мне явиться в свою постель, — призналась я Лазарю, готовясь. — Но ведь это и есть причина моего присутствия, не так ли?

— Сведи поскорее ноги, нетерпеливая девчонка.

Сквозь шум воды до меня донеслось, как Мэддокс прервал свой вечный безладный напев, чтобы язвительно хихикнуть.

— Люмерианское солнцестояние через несколько дней. Каждый год в честь конца осени и богатого урожая мы устраиваем бал, и я намерен представить тебя на нем в качестве моей невесты.

Я нахмурилась на него.

— А почему просто не заставить меня? К чему все это?

— Это было бы не слишком подобающе для твоего будущего супруга, не так ли? С тобой плохо обращались здесь, Арвен? Никаких темниц, никаких пыток, никаких страданий. По правде говоря, я все еще жду твоей благодарности.

Я открыла рот, чтобы сказать, что ждать ему этого придется чертовски долго, но…

Он нуждался во мне. Ему нужно, чтобы я вела себя подобающе рядом с ним. Чтобы присутствовала добровольно. Может, мне стоит использовать эту возможность, этот крошечный козырь, чтобы что-то выведать.

— А что именно вы празднуете? Какой урожай? В Люмeре не осталось посевов, которые народ мог бы собирать.

Ухмылка Лазаря была исполнена такой жестокости, что, казалось, выжигала все вокруг.

Что говорил мне Кейн все те месяцы назад в своем винном погребе? Что лайт — это ресурс, рожденный в каждом Фейри из земли Люмеры, и если его использовать чрезмерно — будь то сбор с граждан Лазаря или приток переполненных трущоб — страдает сама земля.

Я указала на свои покрытые синяками вены от месяцев сбора.

— Твоя земля умирает из-за этого. Именно поэтому воздух за пределами моей комнаты спертый