Читать книгу - "Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор"

зиму лет на десять. Поэтому я не хотел, чтобы к нашим проблемам добавлялись еще и семейные ссоры. Днем приходилось работать на морозе, ночью спать в холоде, и от этого у меня потрескалась и покраснела кожа на лице и руках. К тому же я подолгу сидел у огня и ел горячую пищу, а это только ухудшало состояние моей кожи. Теперь я боялся, что как только погода наладится, и я увижу Лорну, глядя на меня, она еще раз убедится в моем плебейском происхождении.

Но это, конечно, было не такой уж большой неприятностью. Главная беда заключалась в том, что мы потеряли половину скота, как ни старались защищать наших животных от холода. Они продолжали замерзать и гибнуть. Даже лошади в конюшне, которые сбивались в кучу на ночь, чтобы согреться, утром встречали меня с сосульками на мордах. Но было горе и посерьезнее этого. Ведь я ничего не слышал о своей любимой и не имел возможности получить от нее сигнал. Я не говорю только о том снегопаде, который длился три дня. Вся страна была парализована. Каждый день приносил метель и пургу, и так продолжалось полных три недели. Ветер не утихал, и погода установилась как по расписанию, следующим образом. Днем шел снег, ночью он прекращался, а мороз усиливался. Звезды сверкали, как драгоценные камни в черном небе, а вокруг слышался хруст и треск ломающихся веток и лопающихся стволов деревьев. К утру небо заволакивало, и опять начинался снегопад. Солнце не успевало приходить на помощь, чтобы хоть чуть-чуть согреть землю или растопить белое покрывало зимы.

И неважно, в какую сторону дул ветер — перемен не было. Иногда нам казалось, что как бы холодно ни было, все равно с каждым днем становится еще холоднее.

Однажды утром, когда я топил на кухне гусиный жир, ко мне вбежала Лиззи и тут же поцеловала меня в губы. Может быть, чтобы согреть свои, а может потому, что хотела рассказать мне что-то из ряда вон выходящее. Я был несколько удивлен, потому что наша «маленькая леди», как мы с Энни называли ее, обычно еще спала, когда я уходил работать.

— Ты большой глупец, Джон, — сходу заявила Лиззи. — Как жаль, что ты не читаешь книг!

— Какой с этого толк, — улыбнулся я. — Я лучше начну счищать снег с крыши, а то она обвалится, и ты останешься здесь со своими книжками, только труба из сугроба торчать будет.

— Самое время читать, — притворно нахмурилась Лиззи. — Знание приносит просветление.

— Аминь, — добавил я. — Ты решила стать проповедницей? Ну, все равно, доброе утро, госпожа пастор.

Я собирался уходить, но Элиза обняла меня, и я вынужден был остановиться. Я боялся шевельнуться, поскольку знал, насколько хрупко ее детское тельце. Она взглянула на меня своими огромными заботливыми глазами, и продолжала:

— Джон, мне сейчас не до шуток. Я чуть не замерзла насмерть сегодня ночью, и Энни лежала холодная, как сосулька. Попробуй, какие у меня ледяные руки. Хочешь, я расскажу тебе про те страны, где климат в десять раз хуже, чем наш? Так вот, там выживают только очень умные люди.

— С удовольствием, но только в другой раз. У меня сейчас тысяча дел. После завтрака, пожалуйста. А сейчас, дорогая моя, приготовь всем горячий кофе.

Лиззи расстроилась, но она понимала, что мне действительно надо было уходить. Когда я закончил утренний обход фермы, то внимательно ее выслушал, и кое-что из ее рассказа показалось мне весьма полезным.

Самое главное, Лиззи знала, что мне может пригодиться, поэтому выбирала только самое интересное из того, что узнала из книг. Правда, если бы она могла предчувствовать, как именно я использую ее знания, она бы скорее прикусила себе язык.

Сестренка рассказала мне, что в «арктических районах», как называлась земля на севере, где солнце не появляется на небе месяцами, но люди продолжают исследовать эти края из чувства противоречия и, наверное, еще потому, что им нравится замерзать, — так вот в этих краях зимы каждый год такие же, как нам досталась в этот раз. Там постоянно идет снег и всегда холодно, а иногда от мороза в воздухе появляются сверкающие полосы. У человека может сойти кожа прежде, чем он успеет что-либо предпринять. Снег покрывает землю толщиной до двадцати метров, тем не менее люди там живут и еще наведываются друг к другу в гости, потому что весьма изобретательны. Они научились скользить по снегу вниз с холмов. И путешествуют они не пешком, а приспособили для этой цели что-то наподобие лодок для того, чтобы ноги не увязли в снегу.

Лиззи рассказала мне, как устроены такие лодки. Они очень крепкие и легкие, — деревянный каркас, обтянутый кожей длиной метра полтора, а шириной сантиметров по двадцать или тридцать. Носы у них задраны вверх, как у каноэ. Правда, Лиззи забыла меня предупредить, что ходить при помощи таких лодок без практики чрезвычайно трудно. Потом она рассказала и еще кое-что полезное для меня. Я сделал вид, что не сильно заинтересовался этим, чтобы не сбить сестренку. Это касалось саней. Лиззи поведала мне о некоторых тонкостях, как сделать, чтобы сани лучше скользили по снегу, чтобы они казались легче и маневренее. Сани у нас на ферме были, иногда мы ими пользовались, когда надо было далеко ехать куда-нибудь в долину. Когда я все это услышал, я посмотрел с любовью на Лиззи, такую нежную и хрупкую, маленькую девочку, не способную даже слепить снежок, и пожалел о том, что не читаю книг — столько полезного я узнал в тот день.

Но Господь Бог дает каждому человеку свои способности. Наша Лиззи была создана для книг, Энни — для любви и приготовления пищи, а я, Джон Рид — для борьбы, разведения овец и мечтаний о Лорне. А наша мать — для любви к своим детям, и она всю жизнь стремилась, чтобы мы выросли достойными людьми.

Я стараюсь излагать все именно так, как это происходило, хотя задачу я себе поставил нелегкую. Но могу еще раз повторить, что любовь матери к детям, наверное, — самое святое чувство, которым может наградить женщину Господь. Потому что любовь мужчины и женщины — это слишком зыбкое понятие. Молодой человек делает из своей возлюбленной настоящую богиню, молится ей сам и начинает уверять других, что она и есть