Читать книгу - "От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов"

в течение октября-ноября 1945 г. 25 тыс. т необрушенного риса и 5 тыс. т сои. Через день или через два я получил телеграмму, из которой явствовало, что все мои предложения приняты».

Действительно, 25 сентября Сталин сообщал: «Все твои шифровки получены. Соответствующие решения Совнаркома приняты и посланы тебе.

Прошу сообщить:

1) В каком состоянии находится порт Тайохара, какова его пропускная способность?

Каковы перспективы кетовой икры, когда и сколько можно отправить на Запад?

2) Каковы твои впечатления от Курильских островов, есть ли там какие-либо пригодные порты?

3) Скоро ли думаешь быть на Камчатке?»

Микоян продолжал подбрасывать в Москву списки проблем, с которыми сталкивались новые советские регионы. «Надо было еще решить, как быть с торговлей, валютой, зарплатой, ценами, коммунальными вопросами, здравоохранением. Я сообщил Сталину о том, что командование на Южном Сахалине с моего согласия ввело хождение советского рубля по курсу: один рубль равен одной иене.

Большой интерес на Южном Сахалине представляли для нас лесная, бумажная, угольная и рыбная промышленность. После ознакомления с этими отраслями я информировал Сталина о лесных запасах Южного Сахалина. Написал о том, что для лесозаготовок срочно необходимо оказать помощь: завезти топоры, поперечные пилы, а к наступлению морозов дать теплую одежду и обувь».

На окраине Тайохары обнаружились питомники, где разводились черно-бурые лисы, что крайне заинтересовало Микояна, который в правительстве, помимо прочего, занимался пушным делом. Обратил, конечно, внимание и на рыбную отрасль, которую в свите Микояна представлял нарком рыбной промышленности Ишков.

С Сахалина 24 сентября Микоян на военном корабле отправился на Курилы. Подошли к острову Кунашир, но из-за шторма не смогли причалить и двинулись на Итуруп. «Понимая особый интерес Сталина к Курильским островам, я постарался как можно подробнее осветить свою поездку. Я сообщил подробно обо всем увиденном: о бухтах, о промысле лососевых. На острове Итуруп вылавливают главным образом горбушу и кету. Небольшие уловы лососевых японцы объясняют тем, что в прошлом рыбопромышленники хищнически отлавливали их в местах продвижения на нерест…

На острове Топпей (неизвестно, о каком из Курильских островов говорит Микоян, но, очевидно, что о каком-то из крупных – В.Н.) самого большого внимания заслуживают имеющиеся здесь аэродромы и авиапосадочные площадки, которые мало чем уступают лучшим нашим аэродромам. Но никаких советских авиачастей здесь не было. Представлялось явно целесообразным, чтобы здесь стоял хотя бы один полк бомбардировщиков и один полк истребителей».

Группа Микояна 25 сентября высадилась со стороны Охотского моря на острове Уруп. Сопровождавшие военные докладывали, что на острове есть советский гарнизон, но таковой обнаружен не был. Напротив, у причала находилось множество японских солдат и офицеров. Подошел японский бригадный генерал и отрапортовал, что по приказу императора японские войска на острове Уруп капитулировали.

– Оружие собрано на складе. Мы ждем советских офицеров, которые примут у нас капитуляцию.

«Поблагодарили генерала за порядок и сказали, что он может быть уверен в нашем гуманном отношении к подчиненным ему солдатам и офицерам», – писал Микоян.

Прибыли 28 сентября в Петропавловск-Камчатский, где Микоян с Ишковым впервые осмотрели закупленную еще до войны у японцев фабрику по производству консервных банок.

Командующий Тихоокеанским флотом адмирал Юмашев 29 сентября передал Микояну очередную телеграмму Сталина: «СНК СССР постановляет: принять предложения, внесенные Микояном по вопросам лесной, бумажной и угольной промышленности на Сахалине».

А нарком продолжал свою миссию. На гидросамолете слетал в Усть-Камчатск, помня просьбу Сталина обратить внимание на заготовку красной икры. Микоян вернулся в Москву в середине октября, когда Сталин уже уехал на отдых в Сочи.

Сталин, Молотов и Америка

В начале октября, как пишут даже солидные исследователи, у Сталина случился инсульт, из-за чего 3 октября – в день завершения Лондонской конференции – Политбюро оформило ему отпуск, чтобы скрыть это обстоятельство. Дед ни о чем таком не вспоминал. И если инсульт был, то из разряда микроинсультов. Скорее, если о чем и могла идти речь, то максимум о транзиторной ишемической атаке. Во всяком случае Сталин проводил встречи, отбыл в Сочи и давал оттуда руководящие указания.

Сталин и Молотов 8 октября встречались с делегацией общества «Финляндия – СССР» во главе с его председателем, министром просвещения Хело. Встреча началась в 22.05 и продолжалась полтора часа. Не похоже, что Сталин хворал.

Девятого сентября глава Совнаркома уехал на Юг, а на следующий день было опубликовано сообщение ТАСС о том, что «тов. Сталин отбыл в отпуск на отдых». За главного в Москве он оставил Молотова – во главе «четверки». Тот оказался в довольно двусмысленном положении. «Формально руководителем в отсутствие Сталина остался Молотов, – замечают историки Данилов и Пыжиков. – Но никаких принципиальных решений он не мог принять не только без согласования со Сталиным, но и без поддержки Маленкова, Берии и Микояна. Однако ответственность за все принимавшиеся этой „четверкой“ решения нес именно Молотов. Есть основания полагать, что именно этим и попытались воспользоваться Маленков и Берия с целью дискредитации Молотова в глазах Сталина во время его отсутствия в столице». К тому же и Сталин не спускал с него глаз.

Претензии к Молотову появились едва ли не сразу же. 13 октября Сталин шлет «четверке» гневное послание: «Как выяснилось, руководящие люди США и Англии гораздо лучше знакомы с делами конференции трех держав или мининделов, чем мы, советские руководители. Они знакомы в точности не только с высказываниями своих представителей на конференции, но и высказываниями советских делегатов… Все это говорит о нашей отсталости и неопытности в этой области… 1. Предложить Молотову и его помощникам в недельный срок разослать Сталину, Берии, Маленкову точную запись всех речей на конференции пяти министров в Лондоне;

2. Предложить Молотову разослать тем же товарищам запись или подробное резюме деловых бесед между ним, Бирнсом и Бевином в промежутках между заседаниями конференции; 3. Предложить Молотову разослать тем же лицам текст предложений и проекты решений делегаций США, Англии, Франции, Китая; 4. Принять за правило, чтобы Сталин, Молотов, Микоян и другие руководящие товарищи, обязанные в силу занимаемых должностей встречаться с представителями иностранных держав, – рассылали Сталину, Молотову, Берии, Микояну, Маленкову запись всех речей или подробное изложение всех речей, имевших место во время бесед с иностранными представителями.

5. Прошу провести это мое предложение, как решение Политбюро».

Дальше – хуже. Исчезновение Сталина из Москвы вызвало в мировой прессе и в дипломатических кругах массу слухов и спекуляций. Москва гудела, как растревоженный улей. Зарубежные газеты пестрели заголовками о его тяжелой болезни, состоявшейся или скорой отставке, а одна турецкая газета даже поспешила сообщить о смерти вождя.

Муссировался вопрос о преемнике. «Я один из немногих