Читать книгу - "Загадки священного Грааля - Николай Павлович Дашкевич"

Желая доказать, что под Urrepanse de Schoye должно разуметь Пресвятую Деву, Кассель истолковал неправильно известный французский клик Mantjoic.

Кассель предложил свои соображения и относительно слова graal.

Не зная, что в пользу наиболее распространенного теперь этимологического вывода его говорит преимущественная древность неизвестных Касселю французских сказаний о Граале перед остальными, немецкий ученый подвергает сначала разбору толкование слова как блюда, с точки зрения созданной им самим теории относительно Вольфрамова Грааля: считая эту теорию как бы окончательно решившей вопрос, Кассель рассматривает, подходит ли принятие Грааля как блюда к его гипотезе или нет, и отвечает на это отрицательно.

Кассель говорит, что gradale употреблялось в смысле блюда редко и почти не имело места в церковном обиходе. Первое предположение ничем не доказано у Касселя, которому советуем, для убеждения в противном, просмотреть замечания о gradale и gradalis в III т. Гёншелева издания латинского словаря Дюканжа. Что же касается церковных сосудов, то для обозначения их в церкви были издавна другие термины[140]. Притом не должно забывать, что к XII столетию могли, по-видимому, называть Граалем и церковную чашу.

Кассель производит слово graal от gradilis (panis grądilis). Но слово gradilis употреблялось для обозначения хлеба нераздельно со словом panis и в позднейшее время не было в обращении, как нельзя найти примеров употребления слова graal в смысле хлеба: такое значение придал этому слову лишь Кассель на основании своеобразного понимания Вольфрамова Грааля. Кроме того, слово, которое образовалось бы из gradilis, звучало бы иначе.

К теориям Опперта и Касселя должно причислить, по сходству метода вывода, гипотезу, пытающуюся вывести легенду о Граале из более древнего мифа, следы которого, по мнению автора этой гипотезы, Бахтольда, ученика Конрада Гофманна, можно открыть в «Ланцелете» Ульриха фон Цацикгофена.

Бахтольд думает, что в этом романе сохранился в чистом виде старый миф, из которого развилась идея о св. Граале. Бахтольд разумеет первобытную индогерманскую племенную сагу о месте на земле, куда не достигают удары житейских волн и где господствуют райские радости. Грааль является как бы воспоминанием, реликвией этого утраченного Эдема. В немецком «Ланцелете» можно проследить с точностью, по книге Бахтольда, такой переход саги.

Миф о блаженном месте на земле встречается в разнообразных формах до упомянутого Ланселота, и мы не видим, почему самый древний и неискаженный пересказ этой легенды должно признавать у Ульриха фон Цацикгофена.

Ульрих фон Цацикгофен на заставке к «Codex Palatinus Germanicus»

Во-вторых, мы не согласны с выводом саги Грааля из легенды о земном рае. Отделяя постепенные наслоения в легендах и существенное от прибавок, которые могли быть внесены позже, нельзя придавать особенное значение чертам, на которые указывают у Вольфрама, как на свидетельствующие о происхождении легенды о Граале из сказаний о земном рае.

Если Грааль Вольфрама вышел сколько-нибудь из легенд о рае, то эти последствия должно считать имевшими отношение к библейским повествованиям, отголосок которых встречается, по-видимому, у Вольфрама, между тем как предания, о которых говорит Бахтольд, не имели видимой связи с библейскими сказаниями.

Рай отличается у Вольфрама от царства Грааля, да и не считался в те времена потерянным: кроме мифологических россказней, о них были положительные географические указания[141].

Свидетельствами, главным образом, Вольфрамовой поэмы пользовались для решения вопроса о происхождении легенды Грааля не только в Германии, но и во Франции, хотя в последней не так часто.

Первое место в ряду французских ученых, работавших в таком направлении над нашим вопросом, занимает Фориэль, который был очень рад найти в немецком произведении подтверждение любимого своего тезиса о том, что провансальцы были путеводцами европейского Запада в деле поэзии и начинателями, и не только в рыцарской лирике, но и в эпике, в которой французы (разумеются северные) были только подражателями.

В 1832 г. Фориэль напечатал с некоторыми пропусками курс лекций, защищавших это положение, и собранные в одну книгу оттиски его статей скоро обратили на себя внимание ученых. Teория Фориэля о первенстве провансальского романа, которую один немец назвал «Pharao-Traum» («Сон фараона»), вошла и в «Histoire de la poésie provençale», изданную после смерти Фориэля.

По мнению Фориэля, романы о Граале составляют отдельную ветвь в цикле Круглого Стола: в них выразилось стремлеше церкви к созданию особенного – религиозного – рыцарства.

О цели или тенденции вымысла Фориэль заключал на основании произведений Вольфрама. Грааль казался Фориэлю материальным символом христианской веры, а рыцарство, приставленное к его хранению, – религиозным, совершенно противоположным светскому; по мнению Фориэля, в нем заметен намек на тамплиеров, которых церковь признавала в XII столетии едиными истинными рыцарями; «цель, религиозный характер, название – все в рыцарстве Грааля имеет, по словам Фориэля, отношение к храмовникам». Предмет бретонских романов – восхваление рыцарства, противоположного светскому.

Фабула о Граале была изобретена романистами континента и занесена в Великобританию вместе с другими сагами. Основу и мотив ее могли найти в какой-нибудь монашеской легенде или в каком-нибудь народном предании, привязывавшемся к сказанию о прибытии в Марсель Лазаря и Магдалины.

Титурель видит Грааль. Из иллюстраций XIX в. к роману «Титурель» В. фон Эшенбаха

Романы о Граале получили начало, по мнению Фориэля, в Провансе, и Фориэль думает, что для доказательства этого достаточно выяснить провансальское происхождение основы трех древнейших романов французской ветви сказаний о Граале, а именно – «Персеваля» Кретьена де Труа и «Парсифаля» и «Титуреля» Вольфрама фон Эшенбаха.

Фориэль попытался, однако, доказать такое происхождение лишь относительно произведений Вольфрама, что и не представляло особенных затруднений при поверхностном вникании в предмет.

Фориэль обратил внимание на театр действия в «Парсифале» и «Титуреле» (этим театром он считает Испанию), – на рыцарство Грааля, на вероятность прославления храмовников провансальскими поэтами, на неправильность этимологического производства и понимания слова «Грааль» у французских поэтов и, наконец, на свидетельство Вольфрама. Фориэль говорит также, что он нашел у трубадуров несколько упоминаний, относящихся к той самой (sic) редакции сказания о Персефале, которая встречается у Вольфрама.

Таковы предположения