Читать книгу - "Из тьмы. Немцы, 1942–2022 - Франк Трентманн"

Подобно лакмусовой бумажке, эссе позволяют нам увидеть, какие социалистические идеалы оставили след в этих молодых умах. Ближе всего к официальной культуре была их вера в технический прогресс. Школьники представляли себе мир, в котором заводских рабочих (и учителей, кстати, тоже) заменят роботы и компьютеры, что позволит людям дольше спать и наслаждаться жизнью без труда и необходимости изучать русский язык. (В то время ГДР отчаянно пыталась произвести микрочип в безуспешной попытке догнать запад.) Несколько учеников выразили опасения по поводу ядерной войны и загрязнения окружающей среды. Однако в целом оставалась надежда на мир во всем мире и чистые реки. Резко контрастировало с их ограниченной жизнью за стеной то, что в будущем студенты видели себя носящимися по миру: мальчики обычно летали на космических кораблях на Марс, девочки – на крылатых автомобилях в Нью-Йорк и Париж. Для тех и других личный автомобиль был данностью: “можно ехать куда хочешь”; “у каждого есть хорошая машина”; некоторые прямо назвали “мерседес”.

Только Хейко М. с нетерпением ждал мира, в котором “все должно быть как при социализме”: “капиталисты мертвы, и нет больше угнетения или жадности… и никакой расовой дискриминации, бедности или голода”.

Для всех остальных международный мир – экзистенциальное обещание ГДР – сопровождался стремлением к личному потреблению: собственный дом, сад с собакой, машина, модные украшения и отпуск за границей. Вместо того, чтобы придерживаться будущего времени, несколько учеников объяснили, какой жизнь должна быть. “Все должно быть доступно”, – написала Яна. “Нужно иметь возможность пойти в универмаг и купить самые красивые вещи за небольшие деньги”, – добавила Грит. Ученики мечтали об отдыхе в Париже, Нью-Йорке и “Улу-Улу” (Гонолулу?). Для девочек идеалом была семейная жизнь с одним или двумя детьми и еженедельными визитами братьев, сестер и родителей. “Мои родители будут рады моему выбору”, – написала Эвелин: она будет парикмахером и выйдет замуж за директора банка. Мэнди видела свое будущее в качестве швеи, работающей дома, с садом, достаточно большим, чтобы там могла резвиться собака, а ее муж уезжал в свой офис на “мерседесе”: “Мы все будем счастливы, потому что мой муж будет зарабатывать достаточно денег, чтобы заботиться о нас”. Раз уж работа была неоспоримой нормой жизни для женщин в ГДР, девушки инстинктивно сочли, что они будет трудиться в подчинении у начальства. “Я представляю себя сидящей за большим столом, – писала Пегги, – работающей на мультимиллионера в качестве его секретарши”. Именно у ее мужа будет “крупная автомобильная компания”. Они будут владеть “большим домом и каждый год летать в Бразилию”, а зимой сбегать в горы.

Счастье представало частным миром материального комфорта. Богатство и роскошь были вовсе не злом, а наоборот, благом. Не было ни Kollektiv, ни добрых дел для социализма, и государственной собственности тоже не было. Если ГДР в 1985 году все еще существовала в настоящем, то право на будущее она уже потеряла105. Проект внедрения новой социалистической морали провалился.

18. Восточные немцы забрасывают камнями советские танки во время восстания 17 июня 1953 г., которое едва не привело к свержению коммунистического режима Германской Демократической Республики (ГДР).

19. Народная армия: солдат ГДР показывает детям армейскую технику в рамках милитаризации повседневной жизни.

20. Эрих Хонеккер (член Политбюро ГДР и будущий лидер), Леонид Брежнев (лидер СССР) и Вальтер Ульбрихт (глава Коммунистической партии ГДР) приветствуют участников парада на VII съезде Социалистической единой партии Германии в Восточном Берлине, 1967 г.

Глава 7. В поисках Heimat. Восток и запад

В 1950 году среди судетских немцев, изгнанных из Чехословакии после войны, ходил любопытный текст под названием “Пророчества слепого юноши”. Слепой молодой человек в 1356 году в Праге встретил Карла IV, императора Священной Римской империи и короля Богемии, и поделился с ним своим видением будущего, столь же устрашающим, сколь и точным. Когда один иностранный правитель будет “господином Богемии более шестидесяти лет”, предсказывал он, “убийство принца вызовет большую войну”. Разве не это произошло в 1914 году, когда император Франц Иосиф I правил шестьдесят пять лет, а его племянник, эрцгерцог Франц Фердинанд, был застрелен в Сараево? Это было еще не все. Две нации будут жить бок о бок в Богемии, говорилось в пророчестве. Как только Богемский лев восстанет, та, что находится у власти, отнимет у другой свободу, пока на сцене не появится могущественный хозяин. Разразится новая война “между всеми народами земли. Германия превратится в огромную груду развалин… Великая война закончится, когда зацветут вишневые деревья”. Это было невероятно, слепой юноша снова оказался прав, на этот раз в отношении дискриминации, которой подверглись Судеты, прихода Гитлера и Второй мировой войны, закончившейся в мае, в то самое время, когда начинают цвести вишневые деревья. Однако самое пугающее заявление было еще впереди. “Пока созревает вишня, – предупредил слепой юноша, – я бы не хотел быть немцем. Но после второго урожая я бы не хотел быть чехом”. Сначала останется столько немцев, сколько “поместилось бы под одним дубом”. Но тогда “разразится новая война, и она будет самой короткой”. На этот раз “остается ровно столько чехов, сколько поместится в одной руке”. Мир не вернется до тех пор, пока Прага тоже не превратится в “груду развалин”. “Солнце упадет, и земля содрогнется”. Когда вишня зацветет во второй раз, “печальные изгнанники из Богемии вернутся к своим хозяевам, к своим ткацким станкам и полям”. Их будет мало, но они увидят новый “золотой век”1.

От убийства Франца Фердинанда и двух мировых войн до предчувствия атомной бомбы (“Солнце упадет”) – “Пророчества слепого юноши” казались поистине необычайными. Текст с его почти апокалиптическим видением XX века вызвал отклик у немецких беженцев, таких как судетцы, которые переписывали его и передавали из рук в руки, пока он не был напечатан в виде тонкой книжки с тем же названием. Это было пророчество, одновременно предвидевшее судьбу изгнанников и обещавшее им месть. Будет третья мировая война, и те из них, кто выживет, вернутся и вернут себе свою землю.

“Пророчества” были умной подделкой. Рукописи с таким же названием ходили в Богемии с XVII века, и этот жанр с его характерными словами о вишне и войне был знаком жителям региона. Однако видения катастроф XX века были творением беженца, Макса Эрбштейна, писавшего под псевдонимом “М. Гюнтер”. В то время рассказы о паранормальных видениях и наблюдениях пользовались большим успехом. Повсюду этнические немцы из Венгрии и Румынии сообщали о явлениях девы