Читать книгу - "От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов"

этим предложением советское правительство обращается к временному правительству Французской республики, а также к правительствам Великобритании, Соединенных Штатов Америки и Китая, которым принадлежит инициатива создания послевоенной организации мира и международной безопасности».

То есть Москва предлагала обсудить конфликт в пятистороннем формате создававшегося Совета Безопасности еще учреждавшейся ООН. В тот же день ушло аналогичное по содержанию послание Молотова в Вашингтон. В разговоре с Грю советский поверенный в делах Новиков прозрачно намекнул, что советское правительство желает начать консультации о проведении согласованной политики на Ближнем Востоке.

Ответа пока не было.

Де Голль 2 июня созвал в Париже пресс-конференцию. «Никогда еще мне не доводилось видеть такого стечения журналистов, как наших, так и иностранных, – напишет французский лидер. – Я рассказал о том, что произошло, не допуская оскорблений в адрес наших бывших союзников, но и не стесняясь в выражениях».

Черчилль на следующий день появился в палате общин и заявил, что желает ответить де Голлю. Генерал был самым внимательным слушателем: «Он объявил, что его правительство стремится к сохранению союза с Францией, как будто только что раздававшееся бряцание оружием не нанесло коварного удара дружбе, питаемой французами к англичанам. Премьер-министр вновь попытался оправдать британское вмешательство в дела на Ближнем Востоке ответственностью, которая, по его утверждению, лежит на его стране за весь Восток. Однако он ни словом не обмолвился об обязательстве, официально взятом Великобританией 25 июля 1941 года и скрепленном подписью его министра Оливера Литтлтона, уважать интересы Франции в Сирии и Ливане, не вмешиваться в нашу политику и в вопросы общественного порядка».

Четвертого июня де Голль пригласил посла Великобритании Даффа Купера, усадил его и заявил:

– Должен признаться, что мы не в состоянии сегодня скрестить с вами оружие. Но вы оскорбили Францию и предали Запад. Такое не забывается.

Купер встал и вышел.

Черчилль после этого уже не счел нужным вновь вступать в перепалку с де Голлем, а тот еще долго не мог успокоиться. «Следует отметить, что, рассчитывая в результате создавшегося кризиса на изоляцию де Голля во французских правящих кругах, премьер-министр Великобритании в своих расчетах не ошибся… Я оказался в вопросе о Ближнем Востоке без надежной поддержки со стороны большинства видных политических деятелей Франции… Иногда можно было услышать протесты, но, естественно, они были направлены против генерала де Голля, упорство которого казалось безрассудным и неуместным».

Де Голль 4 июня пригласил советского посла Богомолова и предложил ему обсудить с Москвой вопрос о созыве широкой конференции в Париже для обсуждения ситуации на Ближнем Востоке с участием и великих держав, и арабских стран. Генерал уверял при этом, что в этом вопросе может доверять только СССР и только с ним пока начал обсуждение.

Богомолов сообщал в НКИД: «Де Голль заявил мне, что… Восток может стать источником новой войны между европейскими государствами. Де Голль предполагает, что следует созвать международную конференцию из представителей пяти великих держав Комитета Безопасности, Турции и затем арабских стран: Сирии, Ливана, Ирака, Саудовской Аравии, Йемена, Палестины и Египта. Другие арабские страны де Голль не упомянул. На этой конференции де Голль предполагает поставить на обсуждение и, быть может, решить вопрос о положении в этих арабских странах. Я спросил де Голля, предполагает ли он предложить это сейчас же англичанам и американцам? Де Голль ответил отрицательно и сказал, что он хочет знать только мнение Советского правительства».

Шестого июня Бидо ответил на ноту Молотова от 1 июня о положении в Сирии и Ливане: «Акты насилия, спровоцированные сирийскими мятежниками, которые разжигали беспорядки в надежде добиться целей, отвечающих их собственным взглядам, в высшей степени прискорбны. Никто более моего правительства не может о них сожалеть. Факт, который послужил предлогом для этих волнений, знаменателен сам по себе. Речь идет об отправке французскими военными властями одного батальона подкрепления, операции, осуществленной согласно военному режиму, который применяется на территории Сирии и Ливана с 1941 г., не вызывая никогда протеста против союзных военных властей… Правительство республики очень охотно принимает предложения, о которых Вы соблаговолили меня уведомить, и принимает во внимание интерес, который придает правительство СССР урегулированию имеющихся проблем в Леванте».

Сам де Голль позитивно отозвался и о советской инициативе по пятисторонней встрече по Ближнему Востоку: «Учитывая, что СССР направил нам 1 июня ноту с выражением беспокойства по поводу беспорядков, возникших в этой части мира, видя, с другой стороны, что Египет, Палестина и Ирак горят желанием освободиться от британского господства, я публично предложил обсудить вопрос во всем его объеме на встрече пяти великих держав: Франции, Британии, США, СССР и Китая… Разумеется, наше предложение было отвергнуто англичанами и американцами с потаенной яростью».

Идею торпедировали даже не англичане, а американцы. Трумэн просто не пожелал заниматься этими проблемами. Когда на пресс-конференции 7 июня его спросили, относится ли он положительно к французскому предложению, он ответил однозначно: «Нет».

Ну а у Советского Союза хватало других дел, чтобы слишком много внимания уделять колониальным разборкам Англии и Франции. 9 июня Молотов принял по его просьбе французского посла в Москве Катру – того самого генерала, который в 1941 году обещал сирийцам и ливанцам независимость. Тот сразу начал с ноты по вопросу о Сирии и Ливане:

– Этот вопрос касается как великих держав, так и стран Ближнего Востока. Генерал де Голль и Бидо считают, что его следует решить в международном формате. Они предлагают рассмотреть все проблемы, относящиеся к безопасности Ближнего Востока, на конференции великих держав в Париже. Сирийская и ливанская проблемы, по мнению французского правительства, касаются всех арабских стран, включая Египет.

Молотов не стал ангажироваться, ограничившись серией уточняющих вопросов и пообещав «изучить Ваше предложение»:

Отправляя 12 июня запись беседы с Катру послу Богомолову, Молотов сопроводил послание припиской: «Кстати, о Вашей беседе с де Голлем 4 июня по предложению де Голля о созыве конференции с участием всех арабских стран. Этим де Голль не только пытается воздействовать на Англию, но и использовать СССР в игре с Англией. Де Голль делает вид, что он нам особо доверяет и советуется в данном случае только с советским правительством. Я уж не говорю о том, что письменное предложение Катру несколько иначе ставит вопрос (смотри первый пункт настоящей телеграммы), чем говорил де Голль».

Французская Консультативная ассамблея только 17 июня удосужилась обратить внимание на события в Леванте. С докладом, встреченным прохладно, выступил Бидо. Пара ораторов осудила «антифранцузские мятежи» и выразила сожаление по поводу позиции Англии. Но большинство выступавших горько разочаровало де Голля, который напишет: «Если поверить их словам, поддержанным бурными аплодисментами, все,