Читать книгу - "Полиция мыслей. Власть, эксперты и борьба с экстремизмом в современной России - Алек Давидович Эпштейн"

и обособленную от других (например, хотя бы от сотрудников Службы внешней разведки и Федеральной службы охраны, до 1991 года работавших с ними в одной организации – КГБ, позднее разделенной) социальную группу; нет также никаких данных о том, что люди, принадлежащие к другим общественным группам, воспринимают представителей Федеральной службы безопасности России в качестве единой и обособленной социальной группы. В-третьих, из заключения доцента П.Е. Суслонова следует, что любое негативное отношение к какой бы то ни было организации как таковой, даже виновной в «массовых нарушениях законности в эпоху репрессий», нелегитимно и противоправно. Всё это – новые для социологии в целом и социологии права, в частности, постулаты, и нет уверенности, что они могут быть включены в правоприменительную практику исключительно на основании частного мнения начальника кафедры философии Уральского юридического института МВД России, пусть и утвержденного начальником этого учреждения генерал-майором милиции А.И. Гуком.

Однако П.Е. Суслонов пошел в своих выводах много дальше:

3) Имеются ли в предоставленных материалах лексические и стилистические компоненты, содержащие призывы к насильственному изменению конституционного строя в Российской Федерации?

Да, имеются. На диске с названием «23.11.08 Митинг» снят фрагмент пикета, в течение которого его участниками демонстрируются плакаты с надписями «Долой полицейское государство», «Не хочу жить в фашистском государстве». Учитывая социально-политический контекст проводимого мероприятия, следует считать, что речь идет о современном Российском государстве. В данном случае используется негативная, для массового сознания, смысловая нагрузка выражений «полицейское государство» и «фашистское государство». Термины «полицейское» и «фашистское» берутся не в историко-политологическом смысле, а как синонимы преступного насилия над личностью. Соответственно, Российское государство оценивается негативно. Насильственный характер такого изменения подчеркивается словом «долой».

Трудно понять чем историко-политологический смысл терминов «полицейское» и «фашистское» в глазах доцента П.Е. Суслонова отличается от значения «преступное насилие над личностью»: были ли в политической истории прецеденты, когда «полицейское» и «фашистское» государство не совершало «преступное насилие над личностью»? Почему вдруг использование наречия «долой» подчеркивает «насильственный характер» чего бы то ни было? Насильственный характер чего подчеркивал А.С. Пушкин в поэме «Руслан и Людмила», когда писал: «Руслан, не говоря ни слова, / С коня долой, к нему спешит»? Какой насильственный характер отражен в пословице «С глаз долой – из сердца вон», обыгранной в 2007 году российскими прокатчиками американской комедии «С глаз долой – из чарта вон!» с Хью Грантом и Дрю Бэрримор в главных ролях, в оригинале называвшейся «Музыка и лирика»? О насильственном характере чего свидетельствует едва ли не первый советский феминистский плакат «Долой кухонное рабство!», созданный художником Г.М. Шегалем в 1931 году? Или известная бардовская песня-пародия «Долой, долой туристов, бродяг, авантюристов»? Примеры, разумеется, можно множить до бесконечности, в печати появлялись самые разные заголовки: от «Долой неграмотность» в первые послереволюционные годы до «Долой розовые сопли» и «Долой хлам» в наши дни.

Но суть проблемы, понятно, не в этом. Признав, что в лозунгах «Долой полицейское государство» и «Не хочу жить в фашистском государстве» «речь идет о современном Российском государстве», П.Е. Суслонов признал, что эти лозунги в принципе применимы к нынешней политической ситуации в стране. Нигде и ни словом не выдвинул он тезис о клеветническом характере этих лозунгов, их принципиальной неадекватности и неприменимости к полиархичной российской государственности и относительно плюралистичному российскому обществу. Мысль о том, что, говоря «фашистское государство», авторы плакатов и их читатели вполне могут иметь в виду Российскую Федерацию, П.Е. Суслонов раскрыл и развил в следующем абзаце своего экспертного заключения:

В выражении «Не хочу жить в фашистском государстве» используется прием взаимоисключения, несовместимости понятия «жизни» и фашистского Российского государства. Потенциальному адресату предлагается бороться за выживание, то есть любыми, в том числе и насильственными средствами против Российского государства.

С точки зрения эксперта, у условных среднестатистических людей – «потенциальных адресатов» – ни к кому конкретно не обращавшегося Алексея Никифорова не возникнет никаких сомнений в том, что лозунг «Не хочу жить в фашистском государстве» относится не к гитлеровской Германии или франкистской Испании, а к современному Российскому государству, и им очевидно, что это «фашистское Российское государство» несовместимо с понятием «жизни», что «за выживание» нужно «бороться любыми, в том числе и насильственными, средствами». Прямо скажем, никому, даже среди самых оптимистически настроенных оппозиционеров, не пришло бы в голову, что именно такие настроения преобладают в социуме. Нет никаких свидетельств того, что кто-либо, кроме активистов-нацболов и самого доцента П.Е. Суслонова, соотносит понятия «фашистское государство» и «современное Российское государство». Объявляя эти понятия взаимосоотносимыми и едва ли не тождественными (как в глазах того, кто этот лозунг выдвигает, так и в глазах тех, кто составляет потенциальную аудиторию), эксперт приписывает широким слоям общества воззрения, которых они не придерживаются. Ибо если они этих воззрений не придерживаются, то нет никаких оснований думать, что, увидев лозунг «Не хочу жить в фашистском государстве», граждане в массовом порядке поймут, что этим лозунгом им «предлагается бороться за выживание, то есть любыми, в том числе и насильственными средствами против Российского государства», а не, скажем, посочувствуют угнетаемым жителям Северной Кореи или просто пройдут мимо, поставив под сомнение психическое здоровье или интеллектуальную адекватность того, кто такой лозунг на пикете выдвинул.

Хуже того: вопреки историческому опыту человечества, с точки зрения эксперта П.Е. Суслонова на права граждан посягает не фашистское и не полицейское государство, а как раз те, кто не хотят в таком государстве жить. В своем экспертном заключении он пишет:

Плакаты с надписями «Долой полицейское государство» и «Не хочу жить в фашистском государстве» выражают призывы к насильственной борьбе против государства, предполагающей возможность действий, посягающих на права, свободы и законные интересы человека и гражданина.

Хочется спросить эксперта: предполагал ли он таким образом сказать, что плакаты с противоположными надписями – «Да здравствует полицейское государство» и «Хочу жить в фашистском государстве» – что именно такие плакаты никоим образом не предполагают возможность действий, посягающих на права, свободы и законные интересы человека и гражданина? Что именно в желании жить в фашистском государстве и в прославлении полицейского государства заключена правозащитная доктрина, уважающая свободные и законные интересы личности?

17 июня 2009 года дело Никифорова было передано в суд Следственным комитетом при прокуратуре Свердловской области (следователь Д.Л. Лисовский). 4 сентября состоялись прения сторон. Прокурор запросила А.В. Никифорову 1 год 6 месяцев колонии общего режима. 14 сентября 2009 года приговорен к году колонии общего режима. А.В. Никифоров был взят под стражу в зале суда.

13 декабря 2009 года в Свердловском СИЗО с А.В. Никифоровым встретилась председатель подкомитета Европарламента по правам человека, депутат от Партии зеленых Финляндии Хейди Хаутала. В СИЗО