Читать книгу - "Amor. Автобиографический роман - Анастасия Ивановна Цветаева"

Она будет пировать до конца…

Когда все входили в дом арендатора, отпуская её от себя, подруга сказала ей:

– Знаете, чего бы мне сейчас хотелось?

Тёмно-голубые глаза светились как будто бы детским смехом.

– Блюдечко земляники!

– Оно у вас будет! – в счастливом задоре крикнул Никин голос, – раньше, чем она поняла слова.

И, повернув с крыльца, она понеслась, как в детстве, ничего ни у кого не спросив. Только опомнясь, она обратилась к идущему с вопросом:

– Где тут базар?

– Базар недалеко, да летним делом – уже разошёлся… Прямо – и влево! – отвечал на ходу спрошенный. Но Ника уже бежала вперёд.

Улочки, ей незнакомые, были узки, нечисты, кривы и уютны, домики казались – из сказки. Она выбежала на маленькую пустую площадь. Тот человек был прав: никого! Растоптанная солома, обрывки газет, овощные отбросы. Но в конце площади, у пустой палатки, кто-то стоял. Женщина.

С бьющимся сердцем, вся превратясь в одно желание, Ника подбегала к стоявшей. Всё ближе. У ног той валялись пустые мешки. Она что-то держала в руке. Она держала блюдце, и в нём что-то красное. Это была земляника.

И веря и не веря глазам, Ника крикнула:

– Есть ещё?

– Только немного осталось, – отвечала женщина, – возьмите… Ягода спелая, крупная… Сходит уже!

Ника бежала с блюдцем в руке – покрыв бумажным клочком, – ещё быстрей, чем сюда. Разве не чудо? – звенело, пело, ликовало в ней на все голоса! Но кто-то ей отвечал ещё веселее, ещё лукавей: почему – чудо? Это только естественно, когда между людьми такое понимание…

Лёгкой победной побежкой она прыгнула на крыльцо. В передней комнате почему-то окно было закрыто газетой.

Толкнув дверь, она очутилась уже совсем в полутьме. «Не туда вошла? – удивилась она. – Как будто та самая комната…» Она различала кровать, возле которой они на пол сложили вещи, с арбы снятые. Глаза со свету не сразу увидели: на постели лежал Андрей, глаза его была – закрыты. Перед ним (до дна изумясь, различила Ника) – на коленях – Анна. Руки, как крылья, обнимали его спящее тело. И тотчас услыхала, как кто-то тихо вошёл. Обернулась – Ника так и осталась стоять с блюдцем в руке, бумажка с него слетела, – но не видела ягоды Анна. Приложив палец к губам, она шепнула тише, чем шёпот:

– С ним плохо. Доктор сейчас придёт…

И, будто всю жизнь ухаживала за лежавшим, в сестринской, в материнской, в женской отваге вновь обняла – широко, бережно, Андрея.

«Уж не мой он», – этим сознаньем пронзясь, Ника ставила блюдце на стол. Всё вдруг поняв!

Входил д’Артаньян (то есть Дон Педро, – новое прозвище мужа Анны) с доктором. Им навстречу шла Анна, отвечая на вопросы врача.

– Да, внезапно. Пульс очень слаб – и сильные перебои.

Она помогала доктору, держала голову Андрея, ворот уже был расстёгнут. Он не приходил в себя.

– Полный покой… Нет, мы его сейчас разбудим, – говорил доктор, – спать ему дать нельзя. Сон может при таком состоянии – перейти… Вот так, чтобы выше. Отлично.

Он сделал пациенту инъекцию. Андрей открыл глаза и увидел возле себя Анну. Нет, не всё поняла Ника. Но ни о чём не справляясь, не обвинив никого – кроме себя, – одно она знала твёрдо: возмездие. За своё счастье, с Анной. Счастье? Перед этим возмездьем бледнело всё.

Глава 2

Новое Отрадное

В Отрадном – новая жизнь. Новый управляющий весел, добр, шутлив, деятелен. Он постоянно в разъездах – кто бы мог знать, что художник может так увлечься хозяйством? Отдыхая и радуясь расцвету хутора, мать Андрея гуляет по аллеям, как гостья, а за ней, веселясь и веселя, ходит Серёжа.

«Он такой умный, он всё умеет, всё понимает, всё помнит и так любит животных…» – так о Серёже говорит мать Андрея.

Андрей по-прежнему занимает с Никой ту угловую комнату, где они были так счастливы; он чаще в комнате Анны, или ездят верхом – она прекрасная наездница, ей так идёт амазонка, она в седле, как та, на картине Брюллова, а Нике не нравится верховая езда. Кроме того, Ника ездит в город лечить зубы. Узнав от зубного врача, что ей надо пломбировать четыре верхних зуба – болят, – она поражает врача ответом: «Нет, не могу. Говорите, неделю жить в городе? Нет, не могу. Я дала слово помогать к празднику Анниного дня, он через четыре дня. Нет, не могу – обещала! А боль мешает мне, у нас будет много гостей. Рвите, доктор!»

– Рвать верхние? Из них два почти передних? Но это безумие! Женщины умоляют лечить совсем уж негодные, – а ваши требуют маленьких пломб и будут всю жизнь служить вам…

Она отказывается наотрез. Она настаивает. Он зовёт коллегу с соседнего этажа. Вдвоём они убеждают, негодуют, отказываются.

– Ну, я пойду к плохому врачу, к коновалу. Я же сказала вам – я обещала! К одиннадцатому я должна быть дома – без боли!

Она идёт, пошатываясь от усталости, по улице. Весело рассказывает своё приключение девочке Тане, за которой заехала – пригласить её в Бузулак. Нет, о нет, Таня не девочка. Год прошёл – ей скоро семнадцать, она совершенно прелестна!

– Андрей Павлович залюбуется вами! Так вы окончили институт?

Таня вспыхивает. Она в тёмно-лиловом, почти до полу, пышном платье, в белой пелерине и рукавчиках – институтская форма. Каштановые волосы косами вокруг головы. Розовая, застенчивая, стройная. Близорукие большие глаза цвета ореха спелого. Алые губы! Год назад Ника не любила её, а она ненавидела Нику, а теперь – они неразлучны.

День Анны! Её именины. Назначено грандиозное пиршество – начиная от Коктебеля, огибая все хутора, приглашённые со всей округи – едут к Андрею Павловичу. Ника взяла на себя самое трудоёмкое: восемь тортов по восьми рецептам, огромных – чтоб каждый гость отведал от каждого по куску! Девичья – к её услугам: стирают сахар с желтками, бьют белки, трут масло гигантскими деревянными ложками, сбивают сливки, колют миндаль и свежие грецкие орехи, тонкими кулинарными приспособлениями превращают их в крупу и муку, смотря по рецепту.

Груши «дюшес», персики, абрикосы – всё лучшее, что даёт сад, – на украшенье вензелей и бордюров – в честь гостьи – именинницы. Гостьи? Скорее, хозяйки! Чистят вишни и сливы, толкут что-то в золотистых ступках. Помогают и гости, строго слушаясь указаний Ники, в облаках ванильных, кофейных запахов,