Читать книгу - "Сказки, мифы и легенды восточных славян - Александр Сергеевич Фаминцын"

Великой, Малой и Червонной Руси; также в Семик и Троицу (в «семицких» и «троицких» песнях); встречается, впрочем, припев «Ой Ладо» иногда и позже, напр. в «петровских» песнях.

В праздновании же Иванова дня, в Малой и Белой Руси место Лада заступил Купало. Значение Лада, как весеннего божества, несомненно доказывается не только повсеместно распространенным в среде южных и восточных славян обычаем призывать имя его в припевах весенних песен, но главным образом тем, что пение весенних песен носит название ладования, и самые певицы этих песен именуются ладовицами. Так, в Славонии пение песен на Юрьев день называется ладованием; в Хорватии, в окрестностях Вараждина, около Карловца и др., девушки, поющие особенные песни накануне Юрьева дня и в самый Юрьев день, называются ладовицами, а петь эти песни, снабженные припевом «Ладо» – ладати. В Болгарии весенние песни, которые поются девушками в Вербное воскресенье, называются ладиными, сами певицы ладовицами, а петь эти песни – называется ладувать. Припев «Ладе, Ладо!» встречается в болгарских песнях, поющихся уже в воскресенье перед Великим постом, т. е. в самых ранних весенних песнях. В Чехии, где имя Ладо ныне уже исчезло, певицы весенних песен, в период времени от Троицына до Иванова дня, носили в старину название ладариц.

И карпато-руссы, как замечено было выше, поют в Иванов день ладовые песни. Как божество согласия, весны и любви, Лад (и Лада, о которой будет речь позже) естественно призывается преимущественно в весенних и свадебных песнях, главнейшим мотивом которых служит любовь. Утратив ныне для народа первоначальное свое значение, имя Лада (или Лады), возглашаемое в припевах песен разными придаточными словами или слогами, ныне также уже непонятными для народа, а потому им произвольно искажаемыми, видоизменяемыми, напр.: Ладо (форма эта встречается чаще всего), Лада, Ладе, Ладу, Ледо, Ладо-ле, Ладо-люди, Дид Ладо, Дид и Ладо, Дед Ладо, Диво Ладо, Лелю-Ладо и т. п. Приведу несколько примеров полных припевов песен:

болгар.:

– Ладе, Ладо!

– Ой Ладо, Ладо!

сербс.:

– Ладо, Ладо!

– Ладо-ле, миле,

великорусс.:

– Ой лелю Ладо!

– О Ладо мое!

– Ладу, Ладу, Ладу!

– Диво Ладо!

белорусс.:

– Ладо-люди!

Мало- и галицко-pycc.

– Ой Дид Ладо!

– Ой Дид и Ладо!

– Та владу Ладом!

– Дид Дид и Ладо!

Тот же припев, иногда с замещением в слове Дид буквы и буквой е, встречается и в великорусских песнях. Слово Дид, очевидно заимствовано из литовского didis = великий. Из «Дидис» в устах русского народа произошли варианты: Дид, Дед, Диво, Диди и т. п.

Я уже упоминал о том, что имя Ладо, как бога любви и веселья, встречается и в припевах свадебных песен. Примерами могут служить сообщенные Войцицким и Голембиовским свадебные песни с припевами: «Ладо, Ладо!» В Густинской летописи Лад характеризуется так: «Ладо – бог женитвы, веселия, утешения и всякого благополучия; сему жертвы приношаху хотящие женитися, дабы его помощью брак добрый и любовный был». Гизель, определяя Лада почти теми же словами, прибавляет: «також де и матерь Лелеву и Полелеву Ладу поюще, Ладо Ладо, и того идола ветхую прелесть диавольскую на брачных веселиях руками плещуще, и о стол биюще, воспевают». Подтверждением тому, что Лад (и Лада) был божеством брака, может служить, между прочим, и селение Псковской губернии Ладельникова, называемое также Весельникова: веселье на разных славянских наречиях (малорусском, сербском, польском, чешском) значит свадьба.

Общеславянскому Ладу соответствует белорусский бог брака – Любмел (от любить – ладить, ср. выше: быть «з ладом»). На брачных торжествах его изображает красивый мальчик от 10 до 12-летнего возраста, нарядно одетый в белую рубашку с красивым кушаком, в красные сапоги или башмаки, с венком из красных цветов на голове. «Весь на Любмела», – говорят белорусы, т. е. красив как Любмел. Молодые кланяются Любмелу в ноги, его сажают на почетное место, близ молодых, которых он потчует. Он же кладет в башмак молодой деньги – «Любмелевы гроши», которые должны принести дому молодых счастье. В честь молодых поют песню, в которой обращаются и к Любмелу:

Да дай же-ж им счасьце – долю,

Любмел ты наш, а больше ничий.

Кали ты их насадзив з сабою,

Не кинь же их, не набратуючи (т. е. не исполнив их просьбы).

Любмел, Любмел!

Да Любмел же-ж, Любмел!

«Любмел не дав счасьця – долю»,

– говорят о доме, где нет счастья.

Литовские русины обращаются в свадебной песне к брачному божку Любичу или Любчику.

В «боге женитвы и веселия» Ладе мы узнаем божество, близкородственное великорусскому Яриле, представителю весеннего плодородия и похоти. Мысль эта подтверждается параллелью, которая естественно может быть проведена между Ладом, Ярилом и скандинавским богом Фрейром. Последний в древнейшем народном представлении скандинавов олицетворял солнце. По свидетельству Адама Бременского, Фрикко (этим именем он называет Фрейра) был богом, «доставлявшим людям мир и веселие», как Лад, и изображался «с громадным фаллосом», как Ярило. Богу Фрикко «приносились жертвы на брачных празднествах», как Ладу, которому, как мы только что видели, «жертву приношаху хотящие женитися», имя которого возглашалось и до нашего времени возглашается «на брачных веселиях». Близкое родство между Ладом, Ярилом и Фрейром подтверждается и сходством культа этих богов. Независимо от молитв о счастье в брачной жизни, возносившихся, как мы только что заметили, к Ладу и Фрейру, само имя последнего тождественно с италийским Либер, в культе которого, как у Фрейра и Ярила, главную роль играл фаллос – эмблема оплодотворения и плодородия. Вольф упоминает об изображениях на древних памятниках в Антверпене, Гельдерне, Брабанте, Брюсселе, Виртемберге и др. приапообразного бога, несомненно близкородственного или тождественного с Фрейром, и приводит некоторые из этих изображений. Фаллос каждый раз играет главную роль: в Антверпене бесплодные женщины приносили этому богу в жертву венки и цветы и молились о том, чтобы сделаться матерями. В Брабанте бесплодные женщины с той же целью отскабливали кусочки от фаллоса идола и проглатывали их с водой. В Брюсселе изображение названного бога украшалось женщинами в праздники цветами и венками. Все это совершенно совпадает с общим характером вышеописанного обряда погребения Ярила, сопровождаемого причитаниями и воплями женщин и циничными прибаутками мужчин: в то время как бабы (в Малой Руси) подходили ко гробу ярилоподобной куклы, плакали и печально повторяли: «Помер он, помер!», мужчины подымали и трясли куклу, как бы стараясь разбудить усопшего, и потом замечали: «Эге, баба, не бреше! Вона знае, що јій солодче меду».

Лад сближается и с Туром. Припев в песне о Тype «удалом молодце», приведенной выше, в одном из вариантов своих отождествляет оба божества: «Ой, Тур, Дид Ладо!» Здесь Тур прямо называется «великим Ладом». Кроме того, вспомним, что, по свидетельству старинного «Русского азбуковника», март месяц