Читать книгу - "Сказки, мифы и легенды восточных славян - Александр Сергеевич Фаминцын"
Аннотация к книге "Сказки, мифы и легенды восточных славян - Александр Сергеевич Фаминцын", которую можно читать онлайн бесплатно без регистрации
С XVIII века отечественные энтузиасты стали заниматься исследованиями и категоризацией верований загадочных древних славян.В этом томе собраны три известных сочинения, в центре которых боги, демоны и духи, их тесная связь с природой и способность влиять на человека.«Древняя религия славян», подготовленная филологом, переводчиком и статским советником Григорием Андреевичем Глинкой (1776 —1818), «Нечистая, неведомая и крестная сила» писателя-этнографа Сергея Васильевича Максимова (1831—1901) и «Божества древних славян», собранные композитором Александром Сергеевичем Фаминцыным (1841—1896).В оформлении суперобложки использованы фрагменты картин художника Константина Алексеевича Васильева (1942—1976).
Усинь у латышей празднуется в день св. Георгия, т. е. 23 апреля; сам праздник, по смыслу вполне соответствующий дню величания новогоднего Авсеня, так как день св. Георгия образует начало сельскохозяйственного года, носит название Усинева дня. По имени Усиня названы в разных местах, заселенных ныне или в прежние времена латышами, торги, горы, корчмы и т. п. Ныне Усинь признается латышами за бога-покровителя пчел и лошадей.
До начала нынешнего столетия соблюдался (а быть может местами в тайне соблюдается еще и ныне) сохранившийся из древнего культа этого бога обычай, снаряжать утром в Усинев день жертвенную трапезу, в которой принимали участие исключительно лица, принадлежавшие к соответствующему двору. Необходимую принадлежность этой трапезы составлял петух, зарезанный в конюшне. Обряд этот совершался так: рано утром в Усинев день мужчины приносили в конюшню петуха, обносили его кругом каждой лошади и затем убивали под яслями, а кровью его обрызгивали косяк двери конюшни. Мясо петуха варили и съедали без участия женщин. В тех дворах, где имелся только один петух, отказывались поневоле от торжественной жертвенной трапезы, но окропление кровью петуха считалось необходимым. Делали острым ножом надрез в гребне петуха и истекающими из него каплями крови частью окропляли дверной косяк в конюшне, частью – овес, лежавший в яслях. Затем петуха отпускали на волю. Иногда жертвенного петуха резали не в конюшне, а в кухне под очагом, изливая кровь его на пылающий очаг. От пива, приготовлявшегося к Усиневу дню, в некоторых местах, прежде чем приступить к питию его, делалось троекратное возлияние в огонь, после чего брали с очага самый раскаленный камень и выбрасывали его со словами: «Пусть у завистника глаза сгорят».
Ночью в первый раз выгоняли лошадей на пастбище, там зажигали огонь и угощались мясом, пивом и яйцами. Для каждой лошади отмечали особое яйцо. Если яйцо трескалось во время варки, то это служило предзнаменованием, что соответствующему коню в наступающем году грозит несчастье. Затем приготовлялся пирог и съедался вместе с мясом и пивом. К этой трапезе уже допускались и женщины и дети, но мужчины одни приготовляли кушанья. Когда стол был готов, старшина произносил обыкновенную предобеденную молитву, а вслед за тем обращался к Усиню со словами: «Пусть дедушка Усинь защитит наших коней и охранит их от всякого несчастия, от волков, болезней и пр.» После еды произносили: «Итак, пусть батюшка Усинь защитит лошадей; теперь ведь ночной сторож (т. е. Усинь) дома». Этими словами ему как бы посвящались лошади на целый год. Когда в день св. Михаила или св. Мартина прекращался выгон лошадей, опять приносился в жертву петух. Кровью петуха окропляли овес в яслях или чертили крест на дверях конюшни. По слухам, в одном дворе близ Праулена до сих пор еще приносятся жертвы Усиню. Одна старушка из этого двора, по слухам, еще недавно выразилась так: «Говорите, что хотите, а с тех пор как опять стали приносить жертвы Усиню, скот и лошади гораздо здоровее, чем прежде». Кроме того, в некоторых местах (напр., в Зесвегенском приходе) существовали еще особые жертвенные алтари Усиня (таковыми служили обыкновенно древесные пни), куда ежегодно в Усинев день приносили Усиню пищу и питие, состоявшие из мяса, хлеба и пива. Пастор Аунинг, у которого заимствованы сведения наши об Усине, сообщил, между прочим, рецепт, по которому некоторыми приготовлялось угощение для Усиня: оно состояло из желудка, сердца, головы и ног петуха и печени, легких, языка и ног свиньи.
В коллекции приведенных Аунингом латышских песен, в которых упоминается Усинь, бог этот представляется:
1) В виде доброго гения, которому подобает самое почетное место за столом, которого величают богатым, сильным и прекрасным:
а) Усинь сидит у забора,
Ожидая, что его позовут в дом:
«Взойди, Усинь, в дом,
Садись за стол на первое место!»
б) Усинь высоко поднимается
Позади моей конюшни:
«Взойди, Усинь, в дом,
Садись за стол на первое место!»
«Пришел богатый Усинь», – говорится в песне. Точно так в одном заговоре обращаются к Усиню со словами: «Ах ты богатый Усинь!» Другой заговор начинается так: «Ах ты сильный конский Усинь». «О Усинь, прекрасный муж!» – восклицают в песне.
2) Как олицетворение весны: он приносит зелень на луга, он называется кормильцем лошадей и противопоставляется св. Мартину или св. Михаилу, представителям осени:
в) Прийди, Усинь, прийди, Усинь,
Долго мы тебя ожидали:
Кони ждут зеленой травы,
Парни веселых песен.
г) Прийди, Усинь, прийди Усинь!
Накорми моего конечка,
Чтобы он справился…
д) Усинь идет, Усинь идет,
Мартин идет, еще лучший:
Усинь приносит луг полный травы,
Мартин – закром полный ржи.
е) Усинь ехал через холм
На каменном коне.
Он принес деревьям листья,
Земле – зеленый покров.
3) Как податель золотой росы, как согреватель мира, как всадник, скачущий (на каменном коне) по холмам и горам, или стоящий или сидящий на горе или холме, высоко поднимающийся, пляшущий и скачущий позади конюшни, возвращающийся через год:
ж) …В Усиневу ночь падает золотая роса,
В ней умываются барашки.
з) Наложим дров на воз,
Повезем их Усиню,
Чтобы он разложил большой огонь.
Чтобы он согрел мир…[39]
и) Усинь плясал, Усинь скакал
Позади моей конюшни…
(Достойно внимания, что, по замечанию Аунинга, слово «скакать» служит у латышей постоянным термином для выражения восхода солнца).
й) Усинь стоит на горе, а Тенис в долине…
Или:
Усинь сидит на холме…
к) Усинь гонит взмыленных коней,
Отыскивая ночных сторожей (табуна).
Ночные сторожа умные люди,
Они не спят на краю дороги.
(т. е. на открытом месте, а где-нибудь в тени, куда не проникают лучи солнца). В вариантах этой песни, вместо Усиня стоит солнце, напр.: Солнце бежит кругом горы, Отыскивая ночных сторожей. Ночные сторожа умные люди, Они не спят на вершине горы.
л) Усинь вернулся через год
Навестить своих детей…
4) Катящимся, очевидно, в смысле солнечного колеса:
м) Усинь пришел,
Усинь прикатился,
Он повесил свой плащ
На воротный столб (т. е., вероятно, осветил ворота).
5) Как отец вечерней и утренней зари или даже солнца
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим впечатлением! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Оставить комментарий
-
Гость Елена12 июнь 19:12 Потрясающий роман , очень интересно. Обожаю Анну Джейн спасибо 💗 Поклонник - Анна Джейн
-
Гость24 май 20:12 Супер! Читайте, не пожалеете Правила нежных предательств - Инга Максимовская
-
Гость Наталья21 май 03:36 Талантливо и интересно написано. И сюжет не банальный, и слог отличный. А самое главное -любовная линия без слащавости и тошнотного романтизма. Вторая попытка леди Тейл 2 - Мстислава Черная
-
Гость Владимир23 март 20:08 Динамичный и захватывающий военный роман, который мастерски сочетает драматизм событий и напряжённые боевые сцены, погружая в атмосферу героизма и мужества. Боевой сплав - Сергей Иванович Зверев