Читать книгу - "«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - Михаил Николаевич Алексеев"

Манила как морская база и её флот могут быть легко уничтожены японцами. Америка глубоко убеждена, что Японии не избежать финансового краха – и отсюда её выжидательная позиция к последней. № 239.

Р.

Копии.

1/IX 32 Берзин».

31 августа 1932 года Зорге направил в Москву «Продолжение № 239»: «Вашингтон потерял все надежды на нацпра и отказал во всякой финансовой поддержке. Американский посол Понсон склоняется к мнению, что лучшее разрешение кит[айской] проблемы заключается в расчленении Китая на федеральные области под протекторатом милитаристов. Пока в Америке у власти остаются республиканцы, признание СССР исключено. При демократах признание возможно, но не гарантировано. Тесное сотрудничество Америки с СССР в дальневосточных вопросах Понсон считает весьма проблематичным. № 240.

Р.

Копии.

Б.»

Консервативно настроенные республиканцы, находившиеся у власти, не верили в жизнеспособность советского проекта, осуждая политику большевиков. Этот курс Вашингтона в отношении Москвы был пересмотрен только при демократе Франклине Рузвельте, который был вынужден бороться с Великой депрессией и опасался возможных последствий германо-японского союза. Дипломатические отношения США с СССР были установлены 16 ноября 1933 г.

1 сентября 1932 года Зорге доложил в Центр о сроках начала масштабных операций японских войск в провинции Жэхэ: «По словам япон[ского] офицера, решительные операции по завоеванию Жэхэ начнутся в конце октября или в начале ноября. Он считает возможным одновременное занятие Тяньцзина и Пекина. № 243.

Р.»

В этот же день Рамзай передал в Центр информацию, полученную от Сун Цинлин в связи с предстоящим прибытием в Нанкин командующего 19-й армии:

«По словам Лии, Цай Тинкай выехал в Нанкин по настоятельной просьбе Ван Цзинвэя, пытающегося найти себе поддержку 19-й армии. Политическая платформа Ван Цзинвэя – борьба против красных на основе коренных реформ в крестьянской политике. Чан Кайши вызывает Цая в Ханькоу, чтобы денежной поддержкой для 19-й армии привлечь Цая на свою сторону. № 242.

Р.

III

Берзин. 21/IX».

Ещё одна телеграмма из Шанхая от 3 сентября 1932 года по тому же поводу:

«Прибывший в Шанхай с Цай Тинкаем штаб[ной] офицер 19-й армии сообщает: Фуцзянь не представляет достаточной базы для 19-й армии, и поэтому Цай и Чэнь Миншу всё больше склоняются к мысли сообща с гуаньсийской кликой в недалёком будущем низвергнуть Чэнь Цзитана и объединить юг вокруг 19-й армии. При удаче этого плана должна начаться борьба против Чан Кайши под лозунгом: борьба против японского империализма при содействии СССР и САСШ и осуществлении аграрной реформы. № 245.

Р.

Копии.

Давыдов

4/IX 32

По адресу: 2. Ворошилову. 3. Тухачевскому. 4. Гамарник. 5. Егорову. 6. Артузову».

13 сентября Зорге сообщил о предпринимаемых манёврах по формированию античанкайшистского правительства на основании полученной копии личного письма Чэнь Миншу командующему 19-й армии: «Чэнь Миншу в личном письме Цай Тинкаю пишет: необходимо и легко возможно установить связи с Ван Цзинвэем и Сунь Фо. Из гуансийской клики с нами солидаризируются Бай Чунси и Ли Цзижэнь. Чэнь Цзитан в Кантоне должен быть удалён, и вместо него будет организовано правительство против Чан Кайши. Единственной опорой Чан Кайши являются 11-я и 14-я дивизии, с которыми также возможно договориться. От другого источника узнали, что между Чэнь Миншу и Цзян Гуаннай существуют разногласия во взглядах в отношении дальнейшей политики. Ван Цзинвэй не вернётся в Нанкин, он находится под влиянием Т. В. Суна, организующего собственную группу, по всем данным, симпатизирует плану Чэнь. № 250.

Р.

III

Берзин. 15/IX 32».

Поразительно то, что через год с небольшим, в ноябре 1933 г., Чэнь Миншу, Ли Цзишэнь и Цзян Гуаннай осуществили, пусть с коррективами с учётом обстановки, создание Народно-революционного правительства провинции Фуцзянь с опорой на 19-ю армию Цай Тинкая, выступив под античанкайшистскими и антияпонскими лозунгами.

13 сентября «Известия» перепечатали статью специального корреспондента «Берлинер тагеблатт» Гюнтера Штейна (будущего сотрудника токийской резидентуры «Рамзая») о положении в Маньчжурии. Штейн, вернувшийся из Маньчжурии, писал: «Крупные города находятся прочно в руках Маньчжурского государства, поддерживаемого Японией. Но маньчжурская равнина, за вычетом лишь узких полосок земли вдоль некоторых важнейших железнодорожных линий, находится столь же прочно в руках повстанцев. Японцам приходится нелегко… В настоящий момент Япония, по-видимому, находится далеко от своей цели, как это предполагалось вначале. На многих фронтах они всё ещё вынуждены вести трудную и дорогостоящую войну, не расширяя сколько-нибудь существенным образом территорию, находящуюся под их контролем. Что касается хозяйственных вопросов, то произошло событие, которое не поддавалось предвидению. Бо́льшая часть Северной Маньчжурии была затоплена во время наводнения, какого до сих пор ещё не знали. Бесчисленные деревни с их примитивными хижинами из глины исчезли с лица земли. Города потерпели тяжкий ущерб. Урожай, который и без того был небольшим из-за сокращения посевной площади в результате военных действий, уничтожен, по самым скромным подсчётам, по крайней мере наполовину».

Отметив все эти осложнения, стоявшие на пути японской политики в Маньчжурии, Штейн в заключение отметил: «Едва ли существует хоть один признак, который показывал бы, что Маньчжурия сделается скоро мирной страной или, как предсказывают в её столице Чаньчуне, земным раем».

15 сентября 1932 г. японское правительство признало Маньчжоу-Го де-юре. В качестве посла при правительстве Маньчжоу-Го был назначен генерал Муто, он же командующий Квантунской армией в Маньчжурии. В действительности ему и принадлежала вся полнота власти. Ему, как послу, подчинялись все японцы, занимавшие любые должности в аппарате правительства и местных провинциальных органах власти, как командующему Квантунской армией – все японские инструкторы в маньчжурской армии.

Под защитой штыков Квантунской армии со штабом в г. Синьцзине (Чанчунь) японские монополии и государство получили право свободно распоряжаться всеми ресурсами трёх северо-восточных провинций Китая для создания мощного военно-экономического потенциала Японии, строительства военного плацдарма в целях подготовки и захвата всего Китая, подготовки «большой войны» против Советского Союза.

С марта 1932 г. начала формироваться национальная армия Маньчжоу-Го, которая к концу года насчитывала более 75 тыс. солдат и офицеров. Армия была оснащена за счёт японских поставок старого оружия, снятого с вооружения японской армии. Японские военные советники и инструкторы назначались во все воинские формирования армии Маньчжоу-Го, начиная от взвода и до дивизии.

Как понимали японские руководители цели создания Маньчжоу-Го? Об этом со всей откровенностью сказал генерал Араки на заседании кабинета министров Японии 5 августа 1932 г., когда обсуждался вопрос о признании Маньчжоу-Го де-юре: «Есть две силы, которые стоят на пути осуществления наших исторических задач: Советский Союз и коммунисты Китая. Эти две враждебные нам силы пользуются косвенной поддержкой эгоистических государственных деятелей Западной Европы и США, а также недальновидных китайских националистов. Маньчжоу-Го должно