Читать книгу - "Собрание сочинений. Том II. Стихотворения, напечатанные в периодике и найденные в архивах; заметки, статьи - Павел Николаевич Шубин"

и Второго посёлков. А там, где только что располагались её боевые порядки, под покровом темноты подтянулись и заняли исходные позиции свежие полки 18-й пехотной дивизии генерал-майора Овчинникова. В центре их полосы наступления лежали озеро Глухое и Пятый посёлок – основной опорный пункт второй линии немецкой обороны.

…И отмечая нашу дату

На перекличке многих рот,

Мы говорим: «Вперёд, ребята!»

Да славится во веки тот,

Кто ледяной январской ночью,

Проход готовя для других,

Полз, оставляя мяса клочья

В колючках проволок тугих;

Кто шёл в атаках – в первой, в сотой,

Под Шлиссельбургом или Мгой,

Иль на Синявинских высотах,

Под пулемётною пургой;

Кто штык сквозь грудь вгонял до ранца,

Врага достав и за бронёй,

Кто шею свёртывал германцу

Железной русской пятернёй,

И кто, как высшую награду,

Хранил в душе, в свой смертный час,

Благословенье Ленинграда,

Который он от смерти спас!!!

Подполковник Масленников чинил цветные карандаши. Хрупкие грифели крошились, подполковник ругался шёпотом. Карта боя, вся исчерченная красными и синими дужками со стрелами, лежала перед ним на столе. Целая стопка свёрнутых карт служила ему для каких-то справок. Он то и дело раскрывал их, что-то прикидывал миллиметровой линейкой и переносил на общую карту. Всё время приходили и уходили офицеры связи; как живой, урчал телефон.

Три дня подряд по несколько часов высиживали мы в его блиндаже. Нам нужно было добраться как-нибудь к Колышкину. Но батальон его пятые сутки не выходил ни на час из боя. И подполковник Масленников мог указать нам только очередную красную дужку на карте – место, где, по донесению, два часа тому назад Колышкин был, но где сейчас его уже нет.

Сочувствуя нам, подполковник угощал нас чаем:

– Выпейте, выпейте! Это не какой-нибудь чайник, а настоящий самовар. Даже, кажется, поповский. Совершенно восхитительный самоварчик… А Колышкина вы сегодня обязательно увидите, его ранило в ногу, и он должен прибыть в наш медсанбат.

Мы раз и два пили чай из «восхитительного самоварчика» – до тех пор, покамест адъютант не внёс его однажды с улицы, продырявленный в десяти местах осколками немецкого снаряда. А упрямый Колышкин продолжал сидеть где-то в мёрзлой воронке, в сотый раз, может, поднимая свои роты в штыковую атаку.

И мы снова и снова уходили в ночь, полную неясного гула наступления, перекочёвывая на КП 18-й пехотной дивизии в надежде получить там сведения о полке Шкеля, сегодня с утра ввязавшегося в бой за Пятый посёлок. Но другой начальник штаба – подполковник Стрябков – ещё радушнее, чем Масленников, угощал нас чаем и теми же дужками и стрелами на карте. О бое же говорил осторожно:

– Ползём помаленьку, ползём. И вы не спешите – газету тоже с умом надо делать. Вот вы к Шкелю хотите пройти, а это и не надо совсем. Посудите – он сейчас дерётся за трансформаторную будку. Сложный бой. Огня – пропасть! Ну что он вам скажет, а? Разве ему до вас!?

Шкелю действительно было не до нас. Утром генерал Овчинников из-под дивизионного знамени выпустил свои полки на штурм Пятого посёлка. Майор Шкель, шедший в центре, заметил, что немцы ведут артогонь по площадям. И он решился на смелый манёвр. На глазах у немцев он построил свой полк в колонну по четыре и поротно, бегом, повёл его сквозь полосу немецкого заградительного огня. Вот когда пригодилась его бойцам выучка, полученная на тактических учениях, привычка к быстрым коротким броскам, чёткость развёртывания боевых порядков.

Полк без потерь проскочил опасную зону, с изумительной быстротой развернулся в цепи, с ходу смял три линии немецкой обороны и вцепился в немецкие траншеи перед Пятым посёлком. Два других полка, Бурлаки и Антонова, подпирали его с флангов. К этому времени части 256-й пехотной дивизии с севера и востока устремились к высоте с отметкой 43,3, ураганным фланкирующим огнём прикрывавшей подступы к Пятому посёлку. Антонову и Шкелю стало легче. Но Бурлака, обходивший Пятый посёлок с севера, натолкнулся на необыкновенно упорное сопротивление немцев, засевших в роще, примыкающей к заводу ВИМТа. Все основные опорные пункты второй линии немецкой обороны были живы и сохраняли огневое взаимодействие. В ночь на семнадцатое бойцы Шкеля выбили гитлеровцев из нескольких зданий в центре посёлка, автоматчики Антонова пробились на южную его окраину и засели в отвоёванных домах. Но укреплённая роща, прикрывающая посёлок с севера, дышала огнём. К двум усиленным батальонам, защищавшим её, немцы подбросили на помощь свежий полк 61-й дивизии, только что прибывший из Штеттина.

Семнадцатое января началось дробным рокотом «максимов» и сухими резкими ударами орудий сопровождения. Пунцовое, как пасхальная писанка, солнце встало над острым гребнем лесных далей. И снег зачервонел, и кровь на сугробах казалась чёрной.

Выскакивая из низкого осинника, со стороны речки Чёрной к Восьмому посёлку, спешили полуторки, волоча за собой пушки. Укрытые белыми брезентами, с ухаба на ухаб ныряли машины с гвардейскими миномётами, смонтированными на них.

Два золотых крыла блеснули на миг высоко над дорогой: немецкие артиллеристы, прикрываясь, дали журавля. Мохнатые лошадки везли в тыл раненых. Раненые лежали в крытых фанерных ящиках, поставленных на полозья. Над ящиками вился дымок:

в них топились печки. Под лошадиными хвостами отворялись дверцы, санитары на ходу подкладывали чурки. Иные раненые ехали в лодочках. Заиндевелые барбосы с хвостами, закрученными бубликом, тащили эти лодочки по трое. Было что-то домашнее, обжитое, давнее, как детство, в этих собачках, впряжённых в лодочки, как в салазки, и автоматчики, идущие на передовую, улыбались им – германская шрапнель, смертно свистящая над головой, никого не интересовала.

Целый день клокотали огнём Синявинские высоты. Немцы били по полкам Антонова и Шкеля, вновь и вновь подымавшимся в атаку на Пятый посёлок. От озера Глухого, из-за чёрных штабелей торфа багровыми, воющими параболами вырывались залпы гвардейских миномётов и с вулканическим грохотом обрушивались на немецкие укрепления, врытые в обратные скаты холмов, запрятанные в каменных подвалах посёлка и многоэтажных зданиях ВИМТа.

Враг истекал кровью, но дрался жестоко. Немцам некуда было уходить, они были окружены в Пятом и в Первом посёлках, и конвульсивное упорство смертников ещё заставляло их держаться и гибнуть под страшными ударами наших атакующих частей.

Пикирующие бомбардировщики десятками приходили со стороны Путилово. Они сваливались из-под солнца на Синявино, и чёрные султаны земли взмывали над вражескими окопами. Следом, заглушая