Читать книгу - "Семеновские застенки (Записки очевидца) - Н. П. Даурец"

Еще любимым занятием Стамбовского было заставлять арестованных изображать каких-либо животных: так одного он заставлял кричать по кошачьи, другого — лаять и т. д. Или же вызывал несколько арестованных и приказывал им вылизывать языком пол как в караульном помещении, так и в камере, и арестованные, конечно, исполняли. Нужно также добавить, что женщины-арестантки, иногда даже с детьми, находились в одной камере с мужчинами, т. к. камера-то была одна, и этими женщинами всегда пользовался караул, становясь в затылок, после чего они отправлялись на тот свет.　

А полковник Сипайлов даже извлекал, когда мог, из арестованных пользу. Так одну арестантку (а она обвинялась в том, что была, якобы, сестрой милосердия у красных) он взял к себе в качестве прислуги (а жил он в верхнем этаже, как раз над гауптвахтой), и она работала на него два или три месяца, при этом надо добавить, что караул ею тоже пользовался, конечно, как женщиной.　

В камере гауптвахты очень часто скоплялась такая масса арестованных, что при всем желании туда не могли уже всунуть, а арестованных в такой маленькой комнате подчас было человек 50. И вот когда более и помещать было некуда, то тут же, кого находили нужным, душили, и освобождали место для вновь прибывших; вот в одну из таких операций была задушена заодно и эта женщина, тем более, что ее кто-то заразил сифилисом, и, поэтому, Сипайлову она, как прислуга, была больше не нужна.

ГЛАВА IV

Штаб маньчжурской дивизии и комендантская рота

Собственно, если бы это был только штаб и больше ничего, то он нас не мог интересовать с этой стороны, — как застенок. Но в том-то и дело, что штаб-то он штаб, но при нем и застенок, делами которого ведала комендантская рота, т.-е., вернее, начальство штаба и командир комендантской роты и его помощники.　

Командир комендантской роты — капитан (теперь подполковник) Грант (с этим „голубем сизым“ Харбин уже, кажется, давно знаком).　

Начальник маньчжурской дивизии, полковник (потом генерал-майор) Тирбах, начальник штаба генерал-майор Васильев, который потом принял эту же дивизию, — лица все известные, а потому ясно, что хорошего ничего не могло быть, да и не будет, когда соберутся вот такие „орлы“.　

Тут такая масса дел, что мы возьмем самые последние, да и часть их уже мною описана при рассказе о дисциплинарной роте при штабе С. М. А. С. дивизии.　

Не лишним будет указать лиц, которые отличались в зверствах, чинимых при штабе дивизии. Прежде всего, конечно, сам Грант Александр Карлович, отец Гранта, командир комендантской роты, который был нечто вроде контр-разведчика при штабе дивизии, потом его сын Анатолий Александрович Грант, капитан Карманов, прапорщик Богославский, прапорщик Пакулов, прапорщик Денисов и разжалованный офицер Белькевич, которого несколько раз разжаловывали, производили, снова разжаловывали и т. д., а также фельдфебель комендантской роты Лукин, о котором я уже упоминал.　

Из всех дел, совершенных в комендантской роте, интересно убийство правителя личной канцелярии адмирала Колчака — сотника Каменева.　

Каменев приехал в Читу по делам службы, — был, следовательно, в командировке, и особых подозрений не должен бы, казалось, на себя навлечь. Так нет, — кто-то пронюхал, что у него много золота. Каменев был арестован и обвинялся в агитации против атамана Семенова и, якобы, переманивании на сторону Колчака офицеров и солдат. А было-то это, собственно, не задолго до падения Омска, так что о переманивании не стоило бы и говорить. Да, вообще, в возведенных на него обвинениях от начала до конца — все было сплошной выдумкой. Просто-напросто хотели взять деньги, но для этого нужно было уничтожить их владельца, в данном случае, — сотника Каменева. И его уничтожили. Но как его мучили! Как мучили, — никакое перо не может, пожалуй, описать! Были применены, кажется, все способы. В конце концов, он был расстрелян, и деньги в сумме 1 миллиона сибирскими и часть романовских, а также 18 фунт. золота застряли в бездонных карманах этих хищных лиц.　

Интересен также факт посылки с отрядом генерала Скипетрова контр-разведчиков. Главным лицом был послан, конечно, полковник Сипайлов, а маньчжурская дивизия выделила Александра Карловича Грант, поручика Гадлевского, прапорщика Веселова и фельдфебеля Лукина. Это главнодействующие лица этой экспедиции.　

Застенок был основан на барже, на озере Байкале, и особенно досталось „иркутским министрам“, которые там находились. До чего доходили все эти защитники „правды и порядка“, видно из того, что жену или родственницу одного из министров прапорщик Веселов и Лукин тут же на палубе баржи изнасиловали в присутствии своего „начальства“ и „министров“.　

Немного ранее только что описанного случая эта же „разведка“ прислала в Читу двух „жидов“. Их сейчас же поместили на гауптвахте контр-разведки. Захвачены они были поручиком Михайловым и обвинялись в том, что передавали красным оружие. Поручик Михайлов — „между прочим“ — взял большую сумму денег у этих „жидов“, за что и был потом, по расследовании дела, расстрелян по приказанию атамана. А арестованных так на гауптвахте разделали, что у одного оказались переломленными обе ноги, а другой навсегда оглох и тоже не досчитывал целыми кое-каких костей. Некоторые уверяют, что их освободили, но что-то не верится, т. к. их увезли на автомобиле (а сами-то они, впрочем, и не сумели бы уйти), но мы знаем также, куда это возят на автомобиле, да и вряд ли маньчжурская дивизия согласится выпустить живые улики, — что-то такого случая я не помню; наоборот, своих, которые очень много знали что-нибудь, и тех не щадили, а давили, когда это им было нужно.

ЧАСТЬ III

ГЛАВА I

ЭВАКУАЦИЯ

Еще месяца за 2 или полтора до эвакуации из Читы, в читинских газетах много писали, да и так говорили, что „идут, едут, везут“. Это — каппелевцы. Собственно, каппелевцев там было полтора человека, как и сейчас, но почему-то их называют каппелевцами. Это была просто разбитая и бежавшая в панике армия адмирала Колчака. Дело-то в том, что отряд Каппеля и каппелевцы, именно, как боевой элемент, очень многим известны, а т. к. в отряде атамана Семенова было очень много, как я уже говорил, с Волги и из других мест Европейской России, то все знали, а очень многие сами были в отряде полковника Каппеля.

Правда, был у него отряд в 800 человек, очень боевой и стойкий, но от него после нескольких боев ничего не осталось, и были набраны, и в очень большом количестве, просто праздно шатающиеся. Нужно сказать, что в