Читать книгу - "Секретные коммандос - Джон Л. Пластер"

на Филиппинах, поэтому меня поздравил его заместитель, полковник ВВС Луис Франклин, объявивший, что мы будем докладывать о результатах выполнения задачи генералу Крейтону Абрамсу, командующему вооруженными силами США во Вьетнаме. После короткого душа и стрижки я надел чистую форму, а затем сопровождал полковника Франклина в штаб MACV, где мы ждали своей очереди на контрольно-пропускном пункте.

После того, как командующий 101-й воздушно-десантной дивизии закончил свой доклад, военный полицейский провел нас в святая святых генерала Абрамса. В этом небольшом амфитеатре стоял широкий подковообразный стол, за которым сидели семь двух-, трех- и четырехзвездных генералов, а в центре, пожевывая сигару в своем кожаном кресле с высокой спинкой, сидел сам генерал Абрамс. За десять минут я шаг за шагом пересказал ход операции "Эштрей Два". Когда я рассказал им, как скопище северовьетнамцев, стрелявших возле грузовика, замолкло, когда он взорвался, в комнате раздались смешки. Несмотря на то, что Абрамс был известен как яростный противник Сил спецназначения, он отбросил свои личные чувства, чтобы пожать мне руку. "И скажите своим товарищам по группе", — сказал он, — "они проделали прекрасную и смелую работу".

В тот вечер — ровно через двадцать четыре часа после того, как мы устроили засаду на грузовик — я был в ночном клубе с кондиционером, обмениваясь тостами с друзьями из штаба SOG; я жалел лишь о том, что не праздновал тот памятный вечер с моими товарищами по "Эштрей Два".

Позже шеф SOG Кавано назвал "Эштрей Два" "несомненно, нашей самой успешной операцией, где мы задумали что-то, спланировали это, а затем сделали это". И хотя перед задачей он высказывал своим подчиненным оптимизм, Кавано признался: "В самых смелых своих фантазиях я никогда не думал, что мы добьемся успеха".

Наш пленный пошел на сотрудничество. Он рассказал дознавателям SOG, что его транспортное подразделение было приписано к артиллерийскому полку, и что за последнее время они провели много колонн для обеспечения назревающего крупного наступления. Американские B-52 вскоре начали бомбить парки грузовиков и склады боеприпасов, которые он раскрыл, но, как оказалось, никто не оценил, насколько скоро последует это крупное наступление.

Следующей ночью, пока я спал в конспиративном доме SOG в Сайгоне, 28-й пехотный полк NVA начал внезапную атаку на лагерь Сил спецназначения Даксеанг, примерно в дюжине миль к северу от Бенхет. Хотя они были отброшены, двухтысячный отряд северовьетнамцев осадил Даксеанг и продолжал сражаться на протяжении нескольких недель. Затем другой полк NVA ударил по лагерю Сил спецназначения Дакпек, в семнадцати милях к северу от Даксеанг, где находилась наша самая северная стартовая площадка. За этим также последовало несколько недель напряженных боев. Сержант первого класса Уолтер "Джерри" Хетцлер из Майк Форс, только что завершивший тур в разведке в CCC, был награжден Крестом за выдающиеся заслуги за храбрость, проявленную им в Дакпек.

Эти две атаки были достаточно скверными, но в ту же ночь, когда противник ударил по Даксеанг — апрельский День смеха — дюжина северовьетнамских саперов пробрались через выгребную яму уборной и проникли в наш комплекс CCC в Контуме. Заложив подрывные заряды, они взорвали наш Центр тактических операций и подожгли казармы старших офицеров, а затем скрылись, не потеряв ни одного человека. Пострадал только один американец, дежурный офицер, капитан Нил "Дикий Билл" Коди, который находился в оперативном центре, когда взорвался заряд, обрушив на него потолок.

Наездник Кови О'Дэниелс и капитан Крупа прибыли на пожар, но старший офицер приказал им спасти из огня его личные вещи. "Так что, мы вошли внутрь", — вспоминал О'Дэниелс, — "взяли его холодильник, полный пива, вынесли его через черный ход, и уселись пить его пиво и смотреть, как все сгорает дотла". Даг Миллер, представленный к Медали почета, предложил потушить пламя взрывом динамита, который, как он знал, лишит его кислорода. Высокомерный офицер не желал ничего слышать, так что Миллер тоже забил на это.

Тем утром я вернулся и обнаружил дымящуюся яму на месте, где был оперативный центр. Но нападение мало сказалось на операциях CCC — в Дакто уже были свежие группы, готовые высадиться в тот же день. Интересно, что большинство наших людей восхищались северовьетнамскими коммандос за их изобретательность и самоотверженность, с которой они пробирались по пояс в смеси извести и человеческих фекалий, чтобы выполнить свою задачу.

Хотя мы и испытывали к саперам профессиональное уважение, мы обнаружили тревожные доказательства того, что им помогали изнутри. Несколько фонарей на периметре были намеренно смещены, чтобы ров, через который проползли саперы, оказался в тени. Эти пособники могли быть из числа вьетнамской прислуги, развешивавшей белье возле фонарей, но это напомнило нам о более глубоких, более тревожных случаях явного предательства. То, что информация о группах SOG уходила на сторону, больше не было предметом споров; слишком часто противник, похоже, ждал наши группы, чтобы это было простым совпадением. Вопрос был в том, откуда исходил этот компромат. На полевом уровне — в CCN, CCC и CCS — большинство людей подозревали, что у нас есть крот в штабе SOG, но в Сайгоне ушли в отказ.

Убежденный, что наша проблема заключается в скрытности связи, шеф SOG Кавано приказал нашим группам брать скремблер KY-38, громоздкое, тяжелое устройство, которое перегружало наших и без того тяжело груженных радистов. Но противник мог пеленговать передачи KY-38, в отличие от более поздних устройств со скачкообразной сменой частот, поэтому толку от его тридцати фунтов (13,6 кг) веса было мало. Большинство Один-Ноль считали, что наши кодовые таблицы достаточно эффективны, и нам не нужны шифровальные устройства. Так что многие KY-38 "загадочным образом" выходили из строя в Дакто и выводимые группы оставляли их. Однако более масштабная проблема утечек продолжала оставаться объектом споров.

Как раз перед операцией "Эштрей Два" я увидел рекламу в журнале "Ганз энд Аммо" (Guns and Ammo — Оружие и боеприпасы), предлагавшую тридцатипатронные магазины для М-16 по семь с половиной долларов за штуку. Мало того, что это было дешево, но и, несмотря на хваленый приоритет SOG, наша система снабжения не могла добыть нам тридцатипатронные магазины. У нас были только стандартные армейские "двадцатки", и даже их заряжали всего девятнадцатью патронами, чтобы не ослаблять пружину. У наряда на КПП летунов в Сайгоне были "тридцатки", но мы не могли найти их. Довольно. В клубе я собрал с дюжины Один Ноль почти 800 долларов, чтобы каждый из их людей мог получить по одному тридцатипатронному магазину, и отправил их "Шервуд Дистрибьюторз" в Беверли-Хиллс, Калифорния. Они мгновенно выполнили заказ, так что я смог раздать тридцатипатронные магазины чуть ли