Читать книгу - "Секретные коммандос - Джон Л. Пластер"

Через несколько мгновений он растворился в полной темноте. Так началась непредсказуемая ночь, в которой мы ощущали присутствие вражеских солдат вокруг и едва осмеливались дышать. Мы лежали часы напролет, сжимая замыкатели Клейморов, настороже, прислушиваясь. Накрывшись пончо, чтобы приглушить голос, Миллер связался с ретрансляционным пунктом SOG на вершине горы, и к 21:00 над нами кружил ганшип AC-119 "Шедоу", его желанное жужжание было угрозой обрушить огонь на любого, кто нападет на нас. Она, однако, была почти пустой: чтобы наводить огонь "Шедоу", нам нужно было подать визуальный сигнал, что означало включение проблескового маячка, свет которого отразится от раскидистых крон над головой, выдав наше местонахождение противнику. К полуночи нас так и не атаковали, что говорило нам, что враг решил дождаться рассвета — или просто ушел. Мы спали неспокойно.

Около 04:30 утра ганшип улетел.

Кови вылетел рано утром, и желанный звук его двигателей достиг наших ушей, как только рассвело достаточно, чтобы видеть. Услышав Кови, Миллер подал сигнал снимать наши Клейморы. Я дал знак Гленну, чтобы он прикрыл меня, затем пополз к своему Клеймору, находившемуся примерно в двадцати пяти футах.

Мой взгляд метнулся к большому бревну красного дерева — что-то шевельнулось! Нога — тррр! Я выстрелил в ногу — тррр! Снова выстрелил — тррр! Северовьетнамец лезет через бревно! — тррр! Девятнадцать выстрелов, я должен был остановиться, чтобы перезарядиться. Еще один северовьетнамец вскочил — но это магазин на тридцать патронов — еще десять выстрелов! Прежде чем ствол его АК нашел меня, еще одна очередь — тррр! Прямо ему в грудь. Не останавливаясь, чтобы перезарядиться, я развернулся — Гленн выстрелил, прикрывая меня — тррр! Я пробежал три шага — тррр! Швырнул свое тело вперед — тррр! тррр! Моя вытянутая рука схватила замыкатель Клеймора, сжала его — БА-БАХ! Выстрел РПГ ударил в дерево над моей головой — БУУУХ! — осколки разорвали листву, но не попали в нас. Миллер открыл огонь — тррр! тррр! тррр! Ярды взорвали все свои Клейморы — БА-БАХ! — БА-БА-БА-БАХ! Мы все вскочили и бросились в направлении, противоположном позиции NVA, а Хейн громко крикнул в гарнитуру своей рации: "КОВИ! КОВИ! КОНТАКТ! КОНТАКТ!"

Мы бросились со всех ног, отдаляясь от окровавленных северовьетнамцев, которые прекратили стрелять, когда взорвались наши Клейморы. Пока мы бежали, налетел Кови, стреляя маркерными ракетами, чтобы прикрыть наш отход.

Через пять минут Миллер подал сигнал притормозить, и, запыхавшиеся, мы спешно заняли круговую оборону. Никто не отстал, подтвердил он, и, что удивительно, никто не был ранен. "Нам нужно продолжать идти, но быстрее", — объявил Миллер. "Все, кроме Чака, бросайте рюкзаки". Через десять секунд наши рюкзаки были скинуты, и мы были готовы идти снова, остановившись лишь на время, достаточное, чтобы Гленн просигналил зеркалом Кови, чтобы тот мог направить пару А-1 по пути нашего прохождения.

Несколько раз мы слышали северовьетнамских преследователей, но они так и не догнали нас. За час быстрого движения мы достигли эвакуационной LZ и затаились в бамбуковой роще, пока вертушки не окажутся над нами. Затем Кови послал "Кобры" проверить LZ.

Зенитный пулемет.50 калибра открыл огонь с хребта всего в 100 ярдах от LZ. "Кобры" увернулись от его трассеров, но ни один "Хьюи" не смог бы подойти. Однако в отличие от стрелков, которые держали нас прижатыми в воронке, эта позиция была достаточно близко, чтобы навести на нее авиацию. Миллер дал запрос Кови привести А-1, затем, передавая указания от меня и Гленна, наблюдавших за попаданиями, корректировал кассетные бомбы и напалм, пока пулемет не замолчал.

После этого все пошло гладко, со всего несколькими АК, нехотя хлопнувшими на прощание, когда наш "Хьюи" уходил сквозь верхушки деревьев. Ни один из наших бортов не получил попаданий.

Вернувшись в Дакто, мы съели пайки и задумались, как близко от смерти мы были. Нам всем повезло, а мне, наверное, больше всех. Перебирая образы в голове, я понял, что первый северовьетнамец, в которого я стрелял, целился в меня, когда я его застрелил. "Если бы я задержался на долю секунды, всего лишь долю секунды", — сказал я, — "он бы меня поимел". А второй вылез из-за бревна, когда я остановился на девятнадцати патронах, чтобы застрелить меня, пока я перезаряжаюсь. Мой тридцатипатронный магазин спас меня. Но самое смешное, как я признался Гленну, было в том, что я считал, что мое присутствие поможет защитить его, но вышло так, что он прикрыл меня огнем и спас мне жизнь.

Гленн беззаботно заявил: "Ну, тебе повезло, что я был там".

"Ага", согласился Миллер, "вышло довольно круто!" Это был странный способ выразиться, но Франклин Д. Миллер был одним из тех редких людей, которые не выказывали страха, и я не думаю, что это было бравадой. Боб Ховард, еще один из наших обладателей Медали Почета, просто отказывался бояться. Я считал его доблесть своего рода эмоциональным упорством, рожденным его огромной гордостью и патриотизмом. А Дуг Миллер? Его бесстрашие выглядело скорее отчужденностью, нежеланием позволить чему-либо вывести его из равновесия. Я мог бы сосредоточиться на своих обязанностях, своей задаче, своей группе и подавить страх, но это было искусственно в сравнении с естественной доблестью таких героев, как Ховард и Миллер.

В своей первой серьезной перестрелке Чак Хейн проявил некоторую тревогу, но в Дакто он показал мне своего Будду и напомнил, что тайский монах обещал ему, что никакая пуля не убьет его. Он отнесся ко всему этому с юмором.

Вместе с ярдами мы сфотографировались в Дакто, а затем вылетели обратно в Контум.

Слава богу, штаб SOG решил, что двух раз достаточно. Мы больше не будем рисковать жизнями на этой цели — решение, которое приветствовал даже Миллер. Однако, несмотря на эту отсрочку, всего через две недели один из нас будет мертв.

Глава 11

Через три дня после перестрелки на рассвете в составе группы Миллера я был в баре "Селлар" (Cellar — "Погребок") в Бангкоке, пил пиво "Тигр"[73] с товарищами по "Эштрей Два". Наша поездка была благодарностью SOG — вкупе с сотней долларов каждому (недельное жалование в 1970 году) — за захват водителя вражеского грузовика.

Владелец бара, Билл Бук, отставной мастер-чиф SEAL, сидел с нами, пока мы перекидывали из бокала в бокал жабу, которую кто-то подобрал на улице. Когда извивающееся существо достигло капитана Крупы, он проглотил ее целиком, несколько раз поперхнулся — выпучив глаза, как та несчастная жаба — но каким-то