Читать книгу - "Русские государи в любви и супружестве - Николай Федорович Шахмагонов"

Не исключено, что если бы Павлу Петровичу удалось разгромить заговор 11 марта 1801 года, он бы объявил наследником престола именно великого князя Николая. Но, увы, его «барашки» Николай и Михаил были слишком малы, Константин Павлович оставался в неведении, и «слабый и лукавый» наследник престола с помощью самых омерзительных представителей великосветской черни вырвал трон из рук отца.

В печальной памяти 1801 году великому князю исполнилось 5 лет. Он еще вряд ли мог понимать, какая беда нависла над Россией, лишенной слугами темных сил такого замечательного, справедливо названного народным и антидворянским, государя Павла Петровича. Сколько бессмысленных войн, сопряженных с гибелью людей, столь драгоценных, ожидало державу в ближайшие годы. Причем войны эти были за чуждые России и русскому народу интересы.

Николай был еще слишком мал, но его уже стали учить наукам, ибо великие князья играли в России весьма важные роли, даже если не становились императорами. Начались занятия с изучения русской азбуки и французского языка, а с 8 лет прибавились занятия и немецким языком. Постепенно подключались все новые и новые предметы, причем с особенным удовольствием Николай занимался рисованием, пристрастился и к математике, об остальных же предметах говорил: «На лекциях наших преподавателей мы или дремали, или рисовали их же карикатуры, а потом к экзаменам выучивали кое-что, в долбежку, без плода и без пользы для будущего».

Воспитатель граф Ламздорф, приставленный к Николаю еще Павлом Петровичем, был очень суров и не скупился даже на палочные наказания. Возможно, именно это обстоятельство повлияло на большие строгости в школах, введенные Николаем Павловичем уже в бытность императором.

Вдовствующая императрица Мария Федоровна долго противилась военным наукам, боясь, что они разовьют в сыне грубость. Ей казалось, что грубые манеры неизбежно воцарятся в его сердце вместе с военными занятиями. Но судьба Николая не зависела ни от ее желаний, ни даже от желаний царствующего императора, которого Бог не вознаградил сыном. Судьба того, кого мы знаем под именем Александра I, была чрезвычайно сложна и трагична.

«Он будет красивейший мужчина в Европе…»

Рассуждая о личности государя императора Николая Первого, иные историки пользуются традиционными источниками. Ну а источники эти уже известны своею тенденциозностью. Орден русской интеллигенции повелел историкам считать Николая Первого, во-первых, «чудовищем с оловянными глазами», во-вторых, «палкиным». Так и считают. А точнее, сами-то, может быть, так и не считают, но пытаются убедить в этой лжи читателей, ибо ложь эта хорошо оплачивается, ведь история, сама по себе, по словам Льва Толстова, и есть «ложь, о которой договорились историки».

Мнение же добросовестных исследователей и писателей отметается начисто, как, к примеру, мнение выдающегося православного мыслителя, профессора государственного и канонического права Михаила Валерьяновича Зызыкина (1880–1960). А ведь этот замечательный ученый и мыслитель в книгах, посвященных спорным историческим фигурам, развеял многие мифы и поставил все на свои места. Достаточно взять книги «Патриарх Никон, его государственные и канонические идеи» или «Тайны Императора Александра I», чтобы оценить уникальность и важность его исследований. Профессор Зызыкин собрал огромное количество свидетельств современников Николая Павловича и его биографов русских царей. Так, биограф великого князя Николая Павловича Поль Лакруа вспоминал: «Будучи только десяти лет, Николай не только знал наизусть военную историю России, но объяснял ее и истолковывал с таким ясным взглядом, который был выше лет его». В физических же упражнениях он отличался «быстротой и ловкостью движений, как и грациозною своею походкою».

А вот словесный портрет 18-летнего Николая Павловича, составленный лейб-медиком Бельгийского двора короля Леопольда Стокмаром: «Этот молодой человек чрезвычайно красивой наружности, в высшей степени привлекательный, выше Леопольда ростом, совсем не сухощав, но прям и строен, как молодая сосна. Черты лица его необыкновенно правильные: прекрасный открытый лоб, брови дугою, маленький рот, изящно обрисованный подбородок – все в нем красиво. Характера очень живого, без малейшего принуждения или сдержанности, при замечательном изяществе манер. Он говорит по-французски много и хорошо, сопровождая слова свои грациозными жестами. В нем проглядывает большая самонадеянность при совершенном отсутствии притязательности. Говорить он умеет всегда приятно, и у него особая способность быть любезным с дамами. Когда он хочет придать своим словам особую выразительность, он несколько приподнимает кверху плечи, и взглядывает вверх с некоторой аффектацией. Кушает он очень умеренно для своих лет и ничего не пьет, кроме воды. После обеда, когда графиня Ливен (супруга Русского посла) села за фортепьяно, он поцеловал у нее руку. Нашим английским дамам это показалось очень странно, хотя, конечно, всякая женщина желала бы себе того же.

“Что за милое создание! – воскликнула леди Кембель, строгая и чопорная гофмейстерина. – Он будет красивейший мужчина в Европе!” Он пробыл день, и на другое утро Русские от нас уехали. Мне сказывали, что, когда пришло время спать, люди Великого Князя принесли ему вместо постели и положили на кровать мешок, набитый сеном; уверяют, что у него никогда не бывает другой постели».

Известна поговорка: в здоровом теле – здоровый дух. Думается, что и в красивом теле все должно быть красиво. Не зря же Всемогущий Бог наградил незаурядной внешностью будущего императора России, которому пришлось взойти на престол едва ли не в самые тяжелые времена. К этому священному служению Николая Павловича готовили с детских лет, словно бы знали, что именно ему, а не старшему брату Константину суждено сменить на державном посту императора, нареченного Благословенным.

Но мы коснемся размышлений М.В. Зызыкина о личности императора Николая Первого. Мы уже познакомились с тем, что рассказал о детстве будущего поистине великого государя России его знаменитый биограф Н.Д. Шильдер. Исследования Зызыкина значительно дополняют и расширяют это повествование. «Он не знал раздвоения личности, он не имел друзей в виде республиканца флорентинца Пиаттоли, просидевшего 8 лет в тюрьме у Габсбургов, или польского масона Чарторыжского, – писал о Николае Павловиче профессор Зызыкин – Николая воспитывала его мать, Мария Федоровна, женщина достойнейшая… Заметим, что воспитывала она будущего Государя в Державном стиле. Поэтому неудивительно, что Шторх, преподаватель Великого князя, в записке, поданной в 1810 году Императрице Марии Федоровне о необходимости начать Николаю Павловичу курс, обнимающий собою все политические науки, в их общей связи и взаимодействии, говорит о Великом Князе, как о лице, которое когда-то будет нами управлять».

Уже в юности великий князь Николай Павлович имел на многие вещи свои суждения. Вот записи, касающиеся военного дела. В частности, о поселениях Елецкого полка, относящихся к тем самым, многократно оболганным в