Читать книгу - "Тюрьма и другие радости жизни. Очерки и стихи - Алексей Валентинович Улюкаев"

и — подымай выше — гречка! — вот ее съедаешь, а полужидкую сосиску в целлофане отдаешь товарищу. А если каша или макароны вперемежку с так называемой тушенкой или иным подобием мяса, то ограничиваешься щами.

Ну а ужин отдал бы врагу, если бы они у меня в тюрьме были. Но поскольку все они остались на так называемой воле, приходилось просто оставлять его в казне РФ. Как правило, это что-то как бы рыбное с чем-то как бы овощным. Для того чтобы избежать вечернего визита в столовую, существует методика сверхурочного задержания на работе для уборки рабочего места. Как уже говорилось, уборку в колонии осуществляет особая каста — «категория», но на рабочем месте невозбранно убраться и самому, общественного порицания за это не будет.

Праздничным блюдом является винегрет (писал об этом в одном, переданном в свое время из тюрьмы стишке), вареное яйцо, на Пасху — кулич. Есть и диетическое питание: оно приходится на завтрак и может означать дополнительное яйцо или кусочек сливочного масла, иногда даже творог! После того, как я отвалялся три месяца в тюремной «больничке», попытался, ссылаясь на букет обозначенных в моей медицинской карте хронических заболеваний, оказаться в когорте получающих диетпитание. Но не тут-то было! Отказали. А вот вдвое-втрое младшие меня зеки чеченцы, ингуши, дагестанцы вполне соответствовали предъявляемым требованиям и маслице исправно получали.

Большинство продуктов в рационе — собственного колониального производства. В колонии выращиваются все потребляемые тут овощи: картошка, морковь, свекла, капуста, кабачки, тыква, лук, огурцы. Частично они консервируются на зиму. Выпекается хлеб. Разводятся свиньи и куры, несущие «праздничные» яйца. Даже перепела разводятся. Производятся сосиски и колбаса. Есть чаеразвесочный цех. Мой товарищ работал в этом цеху, набивал чаем из мешка пакетики, которые шли на продажу. Был забавный случай: его родственники в Смоленске купили для передачи ему среди прочих продуктов несколько пачек чая, прислали ему, он открыл и обнаружил дело рук своих! Пачка чая совершила товаро-денежный анабазис по маршруту: Перемерки — Смоленск — Перемерки. Все дороги ведут в тюрьму. Даже чай. Хотя этого и не чаяли.

2. Ларек (лабаз), официально — магазин. Раз в месяц в него выводят поотрядно. Есть целая технология как можно пораньше к нему подобраться и занять очередь. Обычно поход туда с неминуемыми построениями и перестроениями отнимает четыре-пять часов времени, из которых три часа — стояние, тесно прижавшись друг к другу, в узком пространстве перед двумя окошками. Стоит ли говорить, что, запустив в эту бочку партию селедок-зеков, инспектор запирает их снаружи на замок? В одном окошке сидит бухгалтерша, говорит тебе, сколько у тебя денег на личном счету, а ты ей в ответ, сколько хочешь с него потратить в этот раз. Обычно зек говорит: оставь 500, остальное трачу. В тюрьме не принято копить — что съел, то твое, уже не отнимут. Потом подбираешься ко второму окошку, где продавщица отоваривает тебя на указанную сумму. Но пока толчешься в очереди на пути от одного окошка к другому, нужные тебе товары один за другим раскупаются. Деньги уже списаны и вернуть их на счет нельзя. Потому берешь, что попало, не то, что намеревался, а что не взяли более проворные твои товарищи. Отдельный квест, а также тест твоей «зекопригодности» — донести свои съестные богатства до барака и разместить их: скоропортящиеся — в холодильнике, остальное в так называемой ячейке — твоем гнезде в настенном стеллаже в КПП (напомню, что это аббревиатура комнаты приема пищи). В нашем отряде на 100 человек было четыре холодильника. С трудом, но вмещали добычу. Но пришел новый начальник колонии и сказал, что это слишком жирно. И два холодильника из четырех были аннексированы. Вот тут-то конкурс самых веселых и находчивых и начался! Причем холодильники эти, равно как и микроволновки, электрочайники, телевизоры и тому подобное, были куплены отнюдь не за бюджетные средства, а, как и все в колонии, за кровные грошики зеков!

3. Передача. До 20 кг шесть, четыре или три раза в год в зависимости от «условий содержания» — обычных, строгих или облегченных. В стеклянной или жестяной таре нельзя, любая другая протыкается младшим инспектором вверенным ему табельным оружием. Домашнего консервирования или приготовления нельзя. И еще много чего нельзя. Но то, что все-таки можно, это лучшее из возможного в тюрьме! Как обычно в России, строгость требований УИК в части получения передач компенсируется необязательностью их исполнения. В тюрьме вполне развиты рыночные отношения и любой может легко купить внеочередную передачу. Плата по таксе. Такса — 15 пачек сигарет, всеобщего тюремного эквивалента. То есть родственники Иванова, не имеющего права на очередную передачу, поскольку уже использовал его, как бы передают ее Петрову, такое право имеющему, а он доставляет ее вышеназванному Иванову за вышеуказанные 15 у. е. Понятно, что, как и в случае покупки в ларьке, за получением передачи следует игра «размести еду в КПП». Тут, правда, проще: в день ларька в игре участвуют все 100 обитателей барака, а передачи размазаны по времени, и на день приходится в среднем двое-трое играющих. Получение передачи такое же времязатратное мероприятие, как и поход в ларек: сначала построение возле дежурной части жилой зоны (в зековском просторечии — «вагон»), потом движение строем, потом построение возле закромов (у пресловутой комнаты длительных свиданий), перекличка, расписывание за получение, потом длительное ожидание, получение по списку, построение, движение строем до вагона, построение, расход строем по своим отрядам. Старожилы сказывают, что раньше было по-другому: когда родственники привезли передачу, тогда тебя и вызывают. Зеки приходили за передачами по мере их поступления, очередей и построений не было. Это не понравилось кому-то. Теперь, когда бы ни привезли, вызовут всех разом после 15 часов. А принесенные родственниками продукты, хотя бы и скоропортящиеся, полежат пять, а то и восемь часов.

Такое же, как и в случае еды, размежевание существует и относительно физкультуры и спорта. Подавляющее большинство из всех спортивных дисциплин выбирают лишь интенсивное курение на скамейках под табличками «место для курения». Замечу, что табличек «место для некурения», равно как и соответствующих мест в тюрьме нет вообще: все скамейки в «локалках» отведены курящим. Между тем их доля в тюремном населении несколько меньше, чем я предполагал apriori. И aposteriori она составляет около 60 процентов. В бараках облегченных условий содержания она ниже, в бараках строгих условий — выше. Это касается и других линий размежевания здорового и нездорового образа жизни.

Меньшинство занимается спортом весьма активно. В нашей колонии был спортзал, в котором все снаряды, как и всё в колонии вообще, были сделаны руками зеков. Несмотря